Да, похоже, он просто угодил под арест, но на первых порах ни на что другое рассчитывать не приходилось, и Верников в который раз задумался над тем, что привело его в этот закуток.
Ему, сыну расстрелянного большевиками гвардейского офицера, при новом режиме ничего не светило, и мать, не переставая клясть себя за то, что в своё время не уехала за границу, чтоб хоть как-то устроиться, вышла замуж за «перспективного коммуниста».
Характер у отчима оказался ещё тот, и мать уговорила Сергея переехать жить к тётке, родной сестре отца, что в дальнейшем оказалось весьма полезным. Отчим в конце концов угодил под расстрел, мать как жену «врага народа» арестовали, а живший совершенно отдельно да к тому же под другой фамилией Сергей оказался в стороне.
Больше того, его тётка, работавшая простой учётчицей на военном заводе, погибла от какого-то взрыва, как считалось, при вражеской диверсии, и перед Сергеем, как раз окончившим десятилетку, открылась возможность поступить в лётное училище.
Мысль улететь за кордон у него появилась сразу, как только он начал самостоятельные полёты, но, понимая всю сложность такого поступка, он до поры до времени сдерживался и, только увидев результаты бомбардировки и поняв, что началась война, решился.
В этот момент дверь хлопнула, и в темноватую комнату вошёл высокий худой немец. Разглядев знаки различия старшего офицера, Верников вскочил, а тот, подойдя к столу, представился:
— Полковник Шольц. — И после короткой паузы сказал: — Господин старший лейтенант, я приветствую ваш мужественный поступок.
По-русски он говорил совершенно правильно, но немецкий акцент чувствовался.
— Да, я сознательно перелетел на вашу сторону, — подтвердил Сергей.
— Я знаю, — кивнул полковник. — Лётчики «Ме-110» всё рассказали.
Полковник сел, жестом пригласил Сергея сесть напротив и вполне дружелюбно сказал:
— Как я понимаю, вы решили драться с жидо-большевиками?
— Нет, я просто не желаю их защищать, — твёрдо ответил Сергей.
— Понимаю, — кивнул немец и, внимательно посмотрев на Сергея, спросил: — Вы дворянин?
— Да, — Сергей энергично кивнул.
— Очень хорошо, очень… — немец побарабанил по столу пальцами и поинтересовался: — А скажите, господин лейтенант, имя генерала фон Лампе вам слышать не приходилось?
— Отчего же нет? — Верников улыбнулся. — Мама, вспоминая прошлое, говорила, что он служил вместе с моим отцом в Семёновском полку и часто бывал в нашем доме. Только тогда он был капитаном…
— Прекрасно, прекрасно… — почему-то дважды повторил немец и опять забарабанил по столу пальцами…
Утренний немецкий налёт на дивизионный танковый парк, в общем-то, оказался безрезультатным. Едва заслышав гул летевших где-то недалеко бомбардировщиков, дежурный поднял тревогу и первым делом решил рассредоточить технику, загнав танки в лес под деревья.
Из остававшихся на ночь в парке по крайней мере человек двадцать умели управлять танком, так что через 15 минут вместо бронированной шеренги вдоль выезда разрозненно торчало всего полтора десятка танков, отчего-то не пожелавших завестись с первого раза.
Немецкие бомбардировщики не заставили себя ждать, но бомбовые серии, распахавшие взрывами территорию парка, практически не причинили вреда оставшимся на стоянке машинам, поскольку к осколкам танки не чувствительны, а прямых попаданий не случилось.
И едва самолёты улетели, как в парк на полуторке примчались помпотех и командир второй танковой роты. Убедившись, что потерь практически нет, они довольно переглянулись и помпотех облегчённо вздохнул:
— Ух, а я уж думал тут ни черта не осталось…
— Да уж, — согласился комроты-2 и поинтересовался: — Кто приказал рассредоточиться?
— Я, — ответил дежурный и обеспокоенно спросил: — А как в городке?
— Пока не бомбили, — помпотех нахмурился, — но всё может быть…
В этот момент рёв мотора идущей на предельной скорости машины прервал разговор, и через минуту рядом с командирами затормозила штабная «эмка». Из легковушки выскочил начальник политотдела и ещё на ходу крикнул дежурному:
— Как тут?
— Товарищ полковой комиссар, — дежурный встал по стойке «смирно» и доложил по всей форме: — Перед налётом машины были рассредоточены, и потерь нет.
— Хорошо. — Комиссар по-штатски вытер платком вспотевший лоб и показал на оставшиеся на месте машины. — Это что, подбитые?
— Нет, эти просто не успели вывести, — соврал дежурный.