Глава 13
Когда Синцов подходил к райкому, на улице было холодно и пустынно; в стороне Ново-Девичьего в небо поднимался тонкий столб дыма — что-то еще догорало после ночной бомбежки.
На углу Садовой Синцов споткнулся, наступив на телефонную книгу. Она валялась на мостовой, полуобгорелая и раскрытая на букве «Ц». «Цитович А.В., Цитович Е.Ф., Цитович И.А…» — наклонившись, прочел он на открытой странице и, отшвырнув книгу, поднял глаза. В стоявшей рядом автоматной будке были выбиты стекла и оборвана телефонная трубка, торчал только кусок шнура.
Холодный ветер гнал через улицу обрывки обугленных бумажек. У продуктового магазина с одной треснувшей пополам и с другой напрочь выбитой витриной дежурили милиционер и двое подпоясанных ремнями штатских с винтовками. Синцову захотелось подойти к ним, но, вспомнив, что у него нет документов и его могут задержать, он быстро пошел дальше.
Через пять минут он остановился у старинного двухэтажного особняка, когда-то, в былые времена, желтого, с белыми колоннами, а сейчас сплошь покрытого серо-зелеными камуфляжными пятнами.
Синцов потянул к себе холодную медную ручку и вошел, успев заметить, что возле райкома стоит машина и двое людей грузят в нее мешки с сургучными печатями.
В вестибюле, у деревянного барьерчика, стоял милиционер с винтовкой на плече.
— Вам чего, гражданин? — спросил он.
— Мне нужно в райком.
— А к кому?
— К Голубеву, — назвал Синцов фамилию секретаря райкома, когда-то выдававшего ему здесь партийный билет, и с тревогой подумал, что секретарь мог и смениться.
— Товарища Голубева нет, — сказал милиционер. — Он в партийных организациях.
— Тогда к кому-нибудь еще. Все равно, к кому. Мне нужно поговорить…
— А у вас есть партийный документ?
— Нет… — после тяжелой паузы сказал Синцов. — Но мне необходимо поговорить, вызовите кого-нибудь.
— Не могу, гражданин. Я на посту. Объясните, по какому делу, — я позвоню по внутреннему.
В этот момент сзади Синцова хлопнула входная дверь, и по ступенькам взбежал маленький молодцеватый блондинчик, одетый в бриджи и ладную гимнастерку с широким командирским поясом. Гимнастерка у него оттопыривалась, и из-под нее торчал кончик кобуры.
— Вот, Евстигнеев, закончили погрузку архива. А ты говорил, до завтра не кончим! — весело крикнул он, пробегая мимо милиционера и не обращая внимания на Синцова.
— Вот товарищ Елкин, — медлительно сказал Синцову милиционер, когда крепыш-блондинчик пробежал мимо них, — заведующий отделом партийного учета. К нему и обратитесь.
Услышав свою фамилию, блондинчик остановился, повернулся и живо воскликнул:
— Я Елкин! В чем дело?
— Товарищ Елкин, — делая шаг к блондинчику, трудным, хриплым голосом сказал Синцов, — у меня нет при себе никаких документов, но я получал здесь, в райкоме, и кандидатскую карточку и партийный билет. Мне нужно с вами поговорить, крайне необходимо, — добавил он поспешно, словно боясь, что этот быстрый, как шарик, блондинчик сейчас подпрыгнет на своих пружинящих ножках и укатится по коридору.
Но Елкин никуда не укатился, а сделал шаг навстречу Синцову. В первую секунду ему показалось, что он где-то видел этого изможденного человека, потом подумал, что нет, не видел, а в общем, это не имело значения. В эти дни в райком редко кто приходил без серьезного дела.
— Ну что ж, пройдемте со мной, товарищ. Пропусти, Евстигнеев!
Милиционер молча посторонился, и Синцов пошел за Елкиным.
Комната, куда они вошли, была небольшая, с зарешеченным окном и настенной картотекой, почти все ящики которой сейчас были выдвинуты и пусты. В комнате стояли два канцелярских стола, раскладная койка и топчан с сенником. На койке спал кто-то, накрывшись с головой черным штатским пальто, в головах у него стояла прислоненная к стене винтовка.
Елкин сел на топчан и показал Синцову на стул:
— Садитесь!
При ближайшем рассмотрении блондинчик оказался не таким уже молодым, лицо у него было живое, но утомленное. Едва сев, он быстро выхватил папиросу, примял, сунул в рот, потом, спохватясь, протянул пачку Синцову, но Синцов отрицательно мотнул головой. Ему с утра опять отчаянно хотелось есть, и он боялся, что, если закурит натощак, его стошнит.
— Слушаю вас, товарищ!
Елкин передернул плечами и несколько раз быстро закрыл и открыл глаза, как человек, которому уже давно приходится бороться с постоянным желанием спать.
— Моя фамилия — Синцов. Я учился в КИЖе, и здесь, в райкоме, меня принимали и в кандидаты и в члены партии…