— О чем ты? Какая тут чувственная любовь! Да тебе просто этого не понять! Ну так как, решено? Я очень хочу, чтобы они встретились. Да разве это не разумнее всего?
— Ну ладно, делайте что хотите. А я пойду помолюсь. Это самое лучшее, когда хочешь сделать что-то для другого человека, особенно если это что-то выходит за рамки здравого смысла. Так когда-то говорил мой отец. Считается, что в таких случаях боги непременно помогут, что бы у них ни попросили. Вот что, вы подождите меня здесь, а я пойду помолюсь местному божеству.
Когда старик открыл глаза, он увидел себя в хорошенькой маленькой комнатке с бамбуковыми стенами. Поднявшись, он огляделся. Тут раздвинулись фусума, и к нему вышла похожая на куклу девочка ростом примерно в два сяку.
— Ну как, проснулись?
—Да,—снисходительно улыбнулся ей старик. — А где это я?
— В воробьином домике. — Миловидная девочка аккуратно уселась перед стариком и отвечала, старательно хлопая круглыми глазенками.
— А-а... — сразу успокоился старик и кивнул головой. — Так, значит, ты и есть воробей с отрезанным язычком?
— Нет, что вы. О-Тэру-сан лежит в задней комнате. А меня зовут О-Судзу, я ее самая близкая подружка.
— Так, значит, воробья, у которого вырвали язык, зовут О-Тэру?
— Да, и она очень милая, добрая. Пойдемте к ней скорее. К сожалению, она теперь не может говорить и только плачет целыми днями.
— Пойдем, — старик встал. — Где она?
— Я провожу вас, — О-Судзу живо поднялась и, взмахнув длинным рукавом, вышла на веранду.
Старик осторожно, боясь поскользнуться, перешел через маленькую, узкую веранду, выстланную зеленым бамбуком.
— Сюда, пожалуйста.
Вслед за О-Судзу он вошел в комнату. Здесь было светло. В саду за окном виднелись заросли мелкого бамбука, журчали проворные ручейки...
О-Тэру-сан лежала, прикрывшись красным шелковым одеялом. Она тоже напоминала куклу, но показалась старику еще изящнее и милее, чем О-Судзу. Вот только личико было бледновато. Она посмотрела на старика своими большими глазами и горько заплакала.
Старик сел на корточки у изголовья и молча стал глядеть на бегущие по саду ручьи. О-Судзу тихонько вышла.
Хорошо было так сидеть и молчать. Старик тихонько вздохнул. Но вовсе не оттого, что ему вдруг взгрустнулось. Нет, впервые в жизни он испытывал чувство тихого блаженства и умиротворения. Оттого-то и вздохнул.
Тихонько вошла О-Судзу и принесла вино и закуски.
— Угощайтесь, — сказала она и вышла.
Старик налил себе немного вина и выпил, потом опять стал смотреть на ручьи в саду. Старик вовсе не был пьяницей. Поэтому одной чашечки вина ему вполне хватило. Он взял палочки и, подцепив кусочек жареного бамбука, стал его медленно жевать. Бамбук оказался необычайно вкусным. Но старик не был и обжорой, поэтому, прожевав, отложил палочки.
Раздвинулись фусума, и снова вошла О-Судзу с вином и закусками. Сев перед стариком, она предложила:
— Не налить ли вам еще?
— Нет, благодарю. А вино у вас прекрасное, — он вовсе не хотел польстить хозяйкам, просто сказал первое, что пришло ему на ум.
— Рада, что вам нравится. Это роса с бамбуковых листьев.
— Пожалуй, оно даже слишком хорошее.
— Что?
— Слишком хорошее.
Слушая разговор старика с О-Судзу, О-Тэру улыбнулась.
— Смотрите-ка, О-Тэру-сан смеется! Наверное, хочет что-то сказать.
Но О-Тэру отрицательно покачала головой.
— Да зачем говорить, и так хорошо, верно ведь? — старик впервые обратился к О-Тэру.
О-Тэру захлопала глазами и несколько раз радостно кивнула.
— Ну что ж, мне пора. Как-нибудь загляну еще.
О-Судзу удивила такая поспешность:
— Как, вы уже уходите? Вы столько дней искали ее по роще, чуть не замерзли из-за этого, а теперь уходите, так и не сказав ни единого ласкового словечка...
— Да уж насчет ласковых слов увольте, — старик горько усмехнулся и приготовился уходить.
— О-Тэру-сан, неужели мы так и отпустим его? — воззвала к подруге окончательно растерявшаяся О-Судзу. О-Тэру, смеясь, кивнула головой.
— Ну что ж, как хотите, — О-Судзу тоже засмеялась. — Заходите еще.
— Зайду, — серьезно ответил старик и собрался было выйти из комнаты, но остановился снова. — А где вас искать?
— В самом центре бамбуковой рощи.
—Да ну? Это в бамбуковой-то роще такой диковинный домик?
— Да, — сказала О-Судзу и, взглянув на О-Тэру, улыбнулась. — Только не всем дано его увидеть. Если захотите к нам в гости, падайте ничком в снег на том же самом месте, что и сегодня, и мы тут как тут.
— Очень вам благодарен, — старик вышел на зеленую веранду. О-Судзу снова провела его в маленькую гостиную, и он увидел, что там стоят разные корзинки — и большие и маленькие.