И представленные романы и новеллы Машадо де Ассиза знакомят нашего читателя с наиболее яркими страницами его творчества: они полны блестящего иронического скептицизма и изображают жизнь такой, какая она есть, не склоняясь перед злом и не восторгаясь добром. Философическая манера их автора близка манере Анатоля Франса, однако ирония Машадо де Ассиза, как нам кажется, более меланхолична и менее язвительна, хотя и достаточно беспощадна. Искусство, с которым писатель исследует души своих персонажей, позволяет видеть в нем первого психологического романиста Бразилии, и мы надеемся, что в этой книге читатель откроет для себя превосходные образцы художественной прозы, прошедшей школу европейского реализма и вместе с тем сохранившей свое национальное и индивидуальное своеобразие, а в творчестве ее создателя ощутит трагическое восприятие трагических сторон действительности, которое хотя и не позволило писателю избежать «ворчливого пессимизма», но зато наполнило его произведения страстным и глубоким биением жизни.
Инна Чежегова
СТИХИ
© Перевод А. Богдановский
Откинула ночь покрывало,
Прощальной слезою блистая,
И мгла не скрывает густая
Простор без конца и начала.
И слабым свеченьем окрашен
Холст неба в причудливой раме:
Рассвет восстает над горами —
Подобьями замковых башен.
Сияя, восходит Аврора,
Небесный чертог занимая,
И сонная, злая, немая
Звезда уступает без спора.
И с каждым мгновеньем тускнея,
Она небосвод покидает,
И греза ночная растает,
Вослед устремившись за нею.
Несбывшейся, невоплощенной
Мечтою все помыслы полны…
Гляди: беспокойные волны
Готовы принять ее в лоно.
С лилового выйдя востока,
Дневное восстанет светило,
Его светозарная сила
Расправится с тьмою жестоко.
От думы возвышенно-праздной,
Укрытой полночною тьмою,
От слез, тайно пролитых мною,
От речи, излитой бессвязно,
От страсти моей бессловесной,
Глубоко запрятанной страсти,
От робкой надежды на счастье,
Таинственной, чистой, чудесной,
Меня беспощадно пробудит
Тот луч восстающей денницы:
Душа от любви отрешится
И опустошенной пребудет.
По воле светила дневного
Приходит пора расставанья…
Прощай же, звезда! До свиданья!
Мы завтра увидимся снова.
В существовании — две грани:
Одна — печаль по невозвратным,
Навек минувшим временам;
Другая — светлая надежда
На то, что счастье снидет к нам.
Мы в яви ощупью бредем
И все никак не перестанем
До гроба тешить дух мечтаньем
О будущем и о былом.
Безгрешные утехи детства,
Проворных ласточек полет,
И запах роз, и шум прибоя,
И дом — опора и оплот,
И долгожданная любовь
Во взоре пылком и горящем…
Таким предстанет в настоящем
Былое перед нами вновь.
Полузабытое тщеславье
Внезапно голос подает.
Взыскуя истинной любови,
Глядим с надеждою вперед.
Там жизнь привольна и чиста,
Там не сочтешь себя пропащим —
Таким предстанет в настоящем
Грядущее — и неспроста.
В существовании — две грани;
Та и другая нам близка:
На будущее упованье
И по минувшему тоска.
Дух беспокойный наш палим
Огнем, мечтанию присущим,
Но настоящему грядущим
Не стать. И не бывать былым!
Ты, уподобясь кораблю,
Затерянному в океане
Бесчисленных воспоминаний,
Что ищешь? — Отзвук их ловлю.—
Чего же алчешь ты, скажи?
— Сквозь лет бесчисленные звенья
Постичь пытаюсь откровенья
Таящейся в грядущем лжи.
В существовании — две грани.
Над волнистой грядою восточного склона,
Снисходительно миру улыбку даря,
Появляется, глядя лениво и сонно,
В диадеме туманов восходит заря.