– Нет, она в темноту никогда не выходит, – сказала Варя.
Мы стали подыматься по лестнице. Несомненно, эта лестница была теперь хорошо известна Варе, так уверенно она по ней шагала. Она первая дошла до квартиры Левы Кравеца и дернула звонок.
Звонок задребезжал на всю лестницу, но нам никто не открыл. Мы стояли перед запертой дверью и прислушивались. Варя звонила еще и еще. Было мгновение, когда мне показалось, будто я слышу за дверью чьи-то шаркающие шаги. Мы подождали. Но нам опять никто не открыл. А между тем у меня было такое чувство, что кто-то стоит за дверью, очень близко. Мне даже чудилось, что я слышу через дверь чье-то дыхание. Мы звонили, ждали, опять звонили.
– Пойдем, – сказал я, не выдержав.
– Куда? – спросила Варя. – Я не знаю, где его искать.
В голосе ее звучало отчаяние.
– Пойдем, – настаивал я и стал спускаться по ступенькам. – Там подумаем.
Она колебалась. Потом нерешительно пошла за мной.
Не успели мы спуститься до следующей площадки, как в двери что-то звякнуло. Мы остановились. Дверь чуть-чуть приотворилась.
– Это ты, Варя?
Варя стремительно бросилась к двери.
– Он дома?
– Нет. С третьего дня не приходил.
– Отчего вы не открывали? Отчего вы впотьмах?
– Тсс!
Стоя на пороге, мать Левы Кравеца недоверчиво разглядывала меня. И не узнавала. В сумраке она видела мою винтовку.
– Да это Коля, – сказала Варя. – Помните, приходил со мной?
– А! Входите.
Мы вошли в кухню, и мать Левы Кравеца заперла дверь. Здесь по-прежнему пахло ванилью.
– Они были здесь! – сказала она.
– Кто?
– Из Чека.
– Да ну! Давно?
– Недавно. Часу нет, как ушли. Четверо. Один молодой, в форме, и трое рабочих. Рабочие – старики.
– Это ошибка! – сказала Варя убежденно. – Не его они искали. Не могли они его искать.
– Они про него спрашивали… Почему нет дома, куда ушел… А я разве знаю? Он мне ничего не рассказывает…
– Долго они были?
– Часа полтора. Все перерыли. Думали найти оружие. А какое у нас может быть оружие? У нас в доме один нож, да и тот такой тупой, что картошки не очистишь.
– Глупость! Одна глупость! – сказала Варя. – Не стоит и вспоминать. Сейчас всюду идут обыски, по всему городу. В городе полно бывших, они ждали белых и хотели ударить нам в спину. Теперь рабочие ходят по квартирам, вылавливают… Вот и к вам зашли… Видно, ходят наугад… А надо бы им знать!.. Неужели они не понимают, какое наносят ему оскорбление!..
Она проговорила это гордо и уверенно. Потом, в темноте, усадила Левину маму на табуретку, и села с ней рядом, и стала утешать ее, и успокаивать, и убеждать, что нечего бояться. Из их разговора я понял, что они уже очень хорошо знакомы, что их объединяет и крепко связывает общая любовь к Леве Кравецу. Они с общей тревогой говорили о том, что он плохо питается, и нервничает, и худеет, и на фоне чуть светлевшего в темноте окна я видел, как пожилая женщина гладила Варю ладонью по щеке. И хотя я не любил Левы Кравеца, я был тронут их любовью, заботливой, доверчивой и бескорыстной.
Узнав, что Лева завтра уйдет на фронт, его мать опять завздыхала.
– Он обязан, это его долг, – объясняла ей Варя. – Там он будет со мной, – успокаивала она ее.
И мать умоляла Варю следить за тем, чтобы он ел и не простужался, не уставал, не мок, не спал где попало… Но Варя уже очень торопилась, ей нужно было найти его во что бы то ни стало, они поцеловались, и мы ушли.
За воротами, на набережной Фонтанки, Варя остановилась. Где искать его? Она знала два-три места, где он иногда бывал, но понимала, что у нее очень мало шансов застать его там сейчас. Да и с чего начать? Она стояла колеблясь и раздумывая.
Из темноты кто-то подошел к нам. Луч, падавший из освещенного окна, блеснул на мокрой кожаной куртке. Лева Кравец.
Мне пришло в голову, что он, вероятно, все время стоял где-то тут, возле ворот, потому что я не слышал шагов. Он, видимо, внимательно нас осмотрел, прежде чем подойти. Мне он вяло протянул мокрую от дождя руку. С Варей не поздоровался.
– Ну как? – угрюмо спросил он ее.
– Мы с тобой должны сейчас же явиться к комиссару отряда.
– Возьмут?
– Обещают. Вот Коля тебе все расскажет…
Но он не собирался меня слушать.
– Когда уходим из города? – спросил он Варю.
– Завтра утром.
Он оживился и явно обрадовался.
– Пошли! – сказал он. – Скорей!
– А ты не зайдешь на минуту к маме?
– Нет, – ответил он резко.
– Знаешь, у вас там по ошибке сделали обыск…
– Пойдем, пойдем! – перебил он ее.
14