Маленькая птичка садилась впереди на телеграфный провод и, помахивая длинным хвостиком, ждала, чтобы Костя поравнялся с ней; она взлетала, опять садилась далеко впереди на провод и опять ждала. Шоссе было проложено по бывшему большаку, и кое-где справа вдоль обочины сохранились старые липы; кудрявые, в тяжелой листве, они стояли в сумрачном воздухе, как застывшие взрывы. Но Костя не замечал ни птички, ни лип, он равномерно крутил педали и, ни во что не вглядываясь, смотрел вперед, туда, куда убегала серая лента шоссе, то мягко подымавшаяся, то полого спускавшаяся.
Видно было всякий раз до вершины следующего подъема. Казалось, что там шоссе упирается в небо и пропадает. Но, поднявшись туда, на самую гривку, Костя всякий раз видел новую зеленую впадину, пересеченную прямой полоской шоссе, сначала бегущей вниз, потом вверх и упирающейся в небо на следующей гривке.
Перевалив через одну из гривок, он вдруг заметил далеко-далеко впереди на шоссе крошечное пестрое пятнышко.
Ему пришло в голову, что он видел его уже и раньше, но не обращал внимания. Отделенное от него двухкилометровой толщей воздуха, пятнышко это двигалось по шоссе, на подъеме, в том же направлении, что и он сам. Что-то синее и желтое. Он не успел приглядеться, как оно перекатилось через гривку и исчезло.
Костя быстро завертел педали. Он стремительно слетел вниз, проскочил через мостик над овражком и, стараясь не потерять накопленной инерции, помчался вверх. Перевалив через гривку, он опять увидел желто-синее пятнышко – на следующем подъеме. Но теперь расстояние между ними значительно сократилось, и ему стало ясно, что это кто-то едет на велосипеде, – так же, как и он. Его только удивило, что велосипедист так пестро одет – внизу синее, сверху желтое. Чтобы лучше его рассмотреть, он припал к рулю и помчался, стараясь достичь самой большой скорости, на какую был способен.
Перелетев через следующую гривку, он сразу увидел, что на том велосипеде – девочка. Юбка синяя, а кофта желтая. Она ехала по шоссе не спеша, светлые волосы лежали у нее на плечах. Он полетел вниз по склону, чтобы догнать ее и заглянуть ей в лицо. Но она издали услышала, что ее догоняют, и обернулась.
Лицо круглое, девчоночье. Рассмотреть его он не мог, – между ними было еще метров двести, – да и не успел – она сразу отвернулась. Толстенькие ее поги в белых носках заработали вовсю. Она не хотела, чтобы он ее догнал.
Она рванулась вперед, и они понеслись. Оказалось, она владела велосипедом не хуже его. Костя прижался к рулю и крутил педали изо всех сил, но до нее было все так же далеко. На ближайшем подъеме расстояние между ними намного сократилось, но зато на спуске, когда велосипеды катились своим ходом, он несколько отстал, – у нее велосипед был лучше. Охваченный азартом погони, он напряг все силы и низко склонился к рулю. На подъеме он опять приблизился к ней и довольно значительно. Теперь нужно было не отстать на спуске; и, хотя спуск был длинный, он пролетел его до конца, не уступив ни метра. Ей лет четырнадцать – пятнадцать. Порой она чуть-чуть поворачивала голову и, несомненно, взглядывала на него, сильно скосив глаза; тогда он на мгновенье видел ее пухлую щеку. Она делала отчаянные усилия, чтобы не дать себя догнать. И все же он постепенно догонял ее.
Он видел, как волосы ее взлетали на ветру, открывая затылок. Поля кончились, по обеим сторонам шоссе был лес; осины, елки, березы сливались в сплошную стену. Расстояние между велосипедами упорно уменьшалось, и ощущение торжества наполняло Костю. Она теперь чаще поглядывала на него, и он чаще видел ее щеку; всякий раз, когда она слегка поворачивала голову, чтобы взглянуть, велосипед ее делал небольшой зигзаг по асфальту, и Костя выигрывал два-три метра. Теперь он уже не сомневался, что догонит ее; он рассчитывал на ближайшем подъеме поравняться с ней.
От шоссе в лес, вправо, перед самым началом подъема, уходила недавно проложенная асфальтированная дорога. Костя знал ее, и знал, что она ведет к реке, к строительству нового моста, который должен соединить эту сторону с совхозами той стороны. Не знал он только, что велосипед, за которым он гнался, внезапно свернет на эту дорогу.
Она свернула так неожиданно, что он едва не проскочил мимо. По-видимому, она рассчитывала, что он перестанет ее преследовать и поедет дальше по шоссе. Но, охваченный все возрастающим азартом, он теперь думал только о том, как ее догнать. Повернув на дорогу, он помчался вслед за нею.
Дорога шла под уклон, все вниз, вниз, вниз. Велосипеды мчались своим ходом на предельно доступной им скорости. Она была впереди метров на десять, и расстояние между ними больше не сокращалось, но это его уже не заботило, – он знал, что через строящийся мост проехать нельзя, а дорога вела только до моста. Значит, у реки ей все равно придется остановиться.