– Я вам, Антонина Трофимовна, одну дикую комсомолочку привела, – сказала девушка из райкома комсомола. – Поговорите с ней – может быть, она вам пригодится.
Она назвала Соню "дикой" не потому, что Соня действительно была дикая, а потому, что она не принадлежала ни к одной организации.
Антонина Трофимовна была всё такая же – с улыбающимися внимательными глазами под светлыми бровками. Только лицо ее несколько опухло, стало одутловатым.
– А мы хорошо знакомы, – сказала она, взглянув на Соню. – Что, удивилась? Меня теперь сюда поставили, Тут и сплю…
И сразу перешла к делу:
– В городе уже больше месяца не работает ни одна баня. Хочешь помочь мне открыть баню?
– Хочу, – ответила Соня, не поколебавшись ни на мгновение.
Лежавшие на столе пальцы Антонины Трофимовны, когда-то – такие тонкие и белые, распухли и плохо сгибались.
– В домах теперь не только помыться – и погреться нельзя, – говорила Антонина Трофимовна. – Все третий месяц спят не раздеваясь. И в городе ни одной бани. А как пустить? Топлива нет, транспорта нет, и людей, которые на ногах держатся, тоже нет… Ну, идем!
Она вылезла из-за стола. Тулуп на ней был короткий, из-под него торчала широкая, тоже короткая черная юбка, надетая поверх ватных брюк, вправленных в валенки. И всё-таки даже в таком наряде она не потеряла изящества и легкости движений.
– Я тут, в райкоме, наметила одну баньку, старинную, маленькую, – говорила она, ведя Соню вниз по райкомовской лестнице. – У маленькой баньки и котлы меньше, топлива меньше нужно. Пойдем, поглядим, что там есть…
Они пошли по пустым, сияющим неправдоподобной чистотой снега линиям Васильевского острова. Мороз был такой, что у Сони дыхание спирало в горле.
– Ты чаю утром напилась? – спросила Антонина Трофимовна. – Если есть нечего, прежде всего, как встанешь, надо выпить стакан чаю или воды горячей, чтобы внутри не ссохлось и не захолодело…
Баня действительно была невелика. Занимала она столетнее одноэтажное каменное здание на углу двух переулков, шагах в ста от проспекта. Штукатурка на ней обвалилась от сырости, обнажив то там, то здесь голые кирпичи. Однако, пока они не свернули за угол, баня казалась им целой. Свернув за угол, они увидели, что все стёкла во всех окнах главного фасада выбиты. Дверь была не заперта, они толкнули ее и вошли в вестибюль. Крупные кристаллы снега блестели на чистом гладком полу, как нафталин. Казалось, что здесь еще холодней, чем на улице, – холод тут был устоявшийся и прочный.
– Есть тут кто? Э-ге-гей! – крикнула Антонина Трофимовна.
Они прислушались. Тишина. Только ветер шелестел в разбитом окне, наметая на пол снежинки.
Перед ними было окошечко кассы, заложенное фанерой, справа – вход в первый женский класс, слева – в первый мужской. Темный коридор уходил куда-то вдаль, и что там – рассмотреть было невозможно. Но в углу вестибюля, в полумраке, они, приглядевшись, заметили еще одну дверь, пониже других, и прочли на ней надпись: "Дирекция". Антонина Трофимовна решительно подошла к этой двери и распахнула ее. И сразу отшатнулась. Им показалось, что они стоят над глубокой черной ямой. Крохотный огонек, как уголь, блестел далеко внизу, во тьме. В лица им пахнуло сырым теплом и нестерпимым кислым запахом затхлого жилья.
– Дверь! – крикнул снизу хриплый женский голос. – Закройте дверь!
Взяв Соню за руку, Антонина Трофимовна осторожно шагнула вперед.
– Здесь лестница, – сказала она. – Не упади.
Они пошли вниз по скользким деревянным ступенькам. Фитилек, вставленный в баночку, бросал пятно тусклого света на стол. Приглядевшись, Соня рядом со столом различила какую-то кучу тряпья. Ей показалось, что тряпье это шевелится.
– Есть здесь кто-нибудь из дирекции? – громко спросила Антонина Трофимовна, и властный голос ее прозвучал необыкновенно трезво в этой жуткой, таинственной пещере.
– Я, – ответил хриплый женский голос.
– А кто вы?
– Директор…
Из груды тряпья выползла женская фигура, закутанная поверх пальто и платка одеялом. Старуха. Согнута, как горбунья. Лицо темное почти до черноты, острый горбатый нос, недобрые глаза. Настоящая ведьма, такая только во сне может присниться.
– А вам что здесь надо? – спросила она грозно.
– Мы из райкома, – сказала Антонина Трофимовна.
– А, проведать пришли! – сказала директорша насмешливо и враждебно. – Ну вот, как видите… Я тоже сюда от райкома поставлена. В сентябре. Чтобы работу наладить…