Серюрье, родом из департамента Эн, в начале революции был пехотным майором. Он сохранял все внешние черты и суровость майора, был строг в отношении дисциплины и считался аристократом, за что подвергался многим опасностям, особенно в начале революции. Он выиграл сражение у Мондови, взял Мантую и имел честь видеть, как перед ним проследовал сдавшийся фельдмаршал Вурмзер. Он был отважен, лично неустрашим, но ему не везло. У него было меньше порывистости, чем у предыдущих, но он их превосходил своими нравственными качествами, мудростью своих политических убеждений и честностью в отношениях с людьми. Он получил почетное назначение отвезти в Директорию знамена, отнятые у эрцгерцога[44] Карла. Впоследствии он стал маршалом Франции, комендантом Дома инвалидов и сенатором.
Глава IV
Восстание в Павии
I. Армия покидает свою стоянку для занятия линии Адидже. — II. Восстание в Павии (24 мая 1796 г.) — III. Взятие и разграбление Павии (26 мая) — IV. Причины восстания. — V. Армия вступает на территорию Венецианской республики (28 мая). — VI. Сражение у Боргетто. Переправа через Минчио (30 мая). — VII. Армия прибывает к Адидже (3 июня). — VIII. Описание Мантуи. — IX. Блокада Мантуи (4 июня). — X. Перемирие с Неаполем (5 июня).
К началу кампании Мантуя была разоружена. Венский двор надеялся, что его армия захватит и сохранит инициативу. Он рассчитывал на победы, а не на поражения, и только после договора в Кераско он распорядился вооружить и снабдить припасами Мантую и крепости в Ломбардии. Среди военных имеются люди, думающие, что если бы вместо потери времени в Миланской области французская армия продолжала свой марш для оттеснения Болье на ту сторону Адидже, то Мантуя была бы захвачена врасплох. Но принципиально недопустимо оставлять в тылу у себя такое большое количество больших городов с населением свыше одного миллиона, не взяв их в свои руки и не обеспечив расположения к себе этого населения.
Французы пробыли в Ломбардии только семь — восемь дней. К 22 мая все лагери были сняты. Эти несколько дней были затрачены с пользой: национальная гвардия была сформирована во всех городах Ломбардии, были обновлены органы власти на местах, спокойствие в стране восстановлено, — все это обеспечивало господство французов. Генерал Деспинуа принял командование над гарнизоном Милана. Одной бригадой была обложена цитадель. В пехотных и кавалерийских дивизиях были образованы небольшие команды выздоравливающих и переутомившихся для несения гарнизонной службы в наиболее важных пунктах. Команда дивизии Ожеро в 300 человек расположилась в цитадели города Павии, — это считалось достаточным для защиты ее и моста через Тичино.
24 мая главная квартира прибыла в Лоди. Прошло всего два часа после приезда туда главнокомандующего, как получилось известие о восстании в Павии и во всех селениях этой провинции, из которой дивизия Ожеро ушла 20-го. Легкое волнение чувствовалось даже в Милане. Тотчас же с 300 всадниками, шестью орудиями и батальоном гренадер Наполеон отправился в эту столицу. Он прибыл туда в тот же вечер и нашел спокойствие восстановленным. Гарнизон цитадели, сделавший вылазку, чтобы способствовать восстанию, был отброшен за валы. Отдельные группы были рассеяны. Главнокомандующий продолжал свой путь на Павию, направив впереди себя архиепископа и во все стороны — агентов с прокламациями, которые должны были просветить крестьян. Архиепископ был старец 80 лет, из дома Висконти, человек почтенный и по возрасту, и по характеру, но не имевший ни ума, ни репутации. Его миссия не имела никакого успеха; он никого не убедил.
Мятежники Павии, намереваясь соединиться с гарнизоном миланской цитадели, выслали авангард в 800 человек в Бинаско. Ланн его атаковал. Бинаско был взят, разграблен, сожжен. Надеялись, что пожар, который можно было видеть со стен Павии, устрашит этот город. Вышло не так. В город бросились 8000—10 000 крестьян и сделались там хозяевами. Они были под предводительством фанатиков и австрийских агентов, которых мало заботило, чему может подвергнуться страна. На случай неудачи они имели средства бежать в Швейцарию.