Не рассчитывай даже на одну развалину: зубы поломаешь. Не переходи границ вежливости, а сделай так, как требует обычай-и отошли нас по добру, по-хорошему назад. Есть поговорка: "Девушке-сиротке к чему нужен веер?". Ты теперь, сидя в развалинах Кайкобада, вообразил себя самим царем Кайкобадом[8] и даже не смотришь на нас"...
Тут Бай-оглы молвил:
"Мы сказали друг другу за завесой много слов без завесы[9], но вся музыка пропала даром. Будем пировать, а после пира вы мне скажете все, какие у вас есть хорошие слова, а я вас послушаю".
Кобчики-кравчие стали подносить чаши с вином. Опьянение побежало по жилам Кардана и Бай-оглы,, словно вода, устремляющаяся по виноградным лозам. Песни певцов начали оказывать свое действие.
Через некоторое время пир окончился. Певцы радовались полученному вознаграждению. Порядок нарушился, собрание расстроилось. У птиц-гостей устали ноги и все высунули лапы из-под халатов и головы из воротников, чтобы отдохнуть. Тут Кардан сказал:
"О Бай-оглы, принимай наши слова, мы уходим . А не то придет сыч и одолеет тебя в споре. След осла на мерзлой земле не виден, а в грязи виден". "Со знакомым врагом драться хорошо", -отвечал Бай-оглы.
"Когда враг ушел, не руби мечом землю" — возразил Кардан.
А кобчик, приближенный Кардана, обиделся на Бай-оглы за его высокомерие и повторил ему хорошую пословицу, которую сова сказала когда-то сычу: "Если у плохонького коня отрастает грива, он не дает привязать подле себя другого коня; если плохой человек разбогатеет, он и соседа не посадит кушать с собой рядом".
Когда кобчик сказал эти слова, Кардан добавил: "Горячая душа без жара не бывает". Эй, Бай-оглы, проводи твою дочь в гнездо, пока она чиста, ведь сказал эмир Навои:
"Если дочка ежедневно спорит с матерью своей, Значит кто-то посторонний стал сердечным другом ей.
Значит ей семья другая в доме жениха нужна. А иначе для чего же спорить стала бы она?".
Тут Бай-оглы рассердился и закричал: "Ты, кажется, говоришь, что у моей дочери есть другой поверенный тайн. Поистине: "Хороший человек, когда говорит, -ласкает, дурной человек, когда говорит, -кусает". Что это ты хотел сказать?".
"Удивительный ты простофиля, -сказал Кардан.-Речи твои похожи на слова невежи амина Атабая, который купил на базаре башмаки для своей жены и, показав их незнакомому мяснику, спросил:-"По ноге ли эти башмаки моей жене?" И мясник ответил:- "Я не видел ногу твоей жены. Ты поистине дурак". Я просто привел к слову древнюю поговорку. Мне повадки твоей дочери неизвестны. Есть пословица: "Какой у осла нрав, знает только сам хозяин".
"Ты говоришь: "Посоветуйся со своими тремя дураками вроде упомянутых выше Ниязаагалы-ка, Бабаджана и Мухаммеда Амина муфтия, но не бросай меня посреди дороги", — сказал Бай-оглы. А ведь мой прадед вел спор с самим пророком Сулейманом".
"Не хвались своими предками, — возразил Кардан. Есть поговорки: "Чего отца спрашивать, когда сам мужем стал", -"Кто спрашивает дорогу, сев на коня, -не мужчина". Разве у тебя своего ума нехватает?".
И, потеряв всякую надежду, Кардан направил стопы к гнезду сыча.
Увидев сыча, он жалобно сказал:
"Кто послушается слов слепого, испытает оскорбления, которые мы испытали, и перенесет тяготы, которые мы перенесли". Тут сыч заметил:
А есть и еще пословица: "Приспеет человеку дело — в сапогах через реку пойдет, одолеет коня жажда — с уздой во рту пить станет". Что же, закончил ты дела?
"Он потребовал с нас высокую цену, — сказал Кардан, — и мы оказались слабы".
"Что же ответил Бай-оглы?"-спросил сыч. Кардан молвил:
"Бай-оглы говорит: "Если будет тысяча расписанных до самого свода развалин, на которые еще не падала тень крыльев совы--я согласен. А будет хоть на одну развалину меньше — не согласен". Он сказал: "До свода!" я сказал: "До трубы" — и удалился".
"Ты носишь имя Кардан-то есть "знающий дело", и ты должен был действовать с толком, сказал сыч.- А ты, оказывается, совсем дела не знаешь. Надо было назвать тебя не "Кардан", а наоборот. В Мавераннахре, где живет эмир Омархан, много городов: Ургут, Рабат, Хайрабад и другие; от зависти к ним город Кайкобад стал на путь гибели. А вот когда я посетил бухарские края, я в каждом тумане нашел тысячу развалин. Там разом можно было бы завершить наше дело. Со своим "знанием дела" ты оказался похож на гончара, что пьет воду из крынки для масла, или ткача, не имеющего поясного платка, чтобы подпоясаться".