Гульхани по своему творчеству не имеет ничего общего с придворной поэзией. Живая, доступная даже неграмотному человеку, басенная форма повествования, занимательность сюжета, умелое использование широко распространенных в толще народа пословиц, поговорок, простота языка сделали произведения Гульхани очень популярными в народе. Их переписывали и широко распространяли.
Гульхани отлично видел истинное положение родной страны, жестокую эксплуатацию трудящихся. Не случайно "Рассказы о сове" начинаются словами: "В былые злосчастные дни". Гульхани пишет, что Фергана и Мианкаль (Зеравшанская долина) были покрыты развалинами старинных городов и крепостей, в руинах которых гнездились только совы и филины. Один из героев произведения говорит: "Когда я посетил Бухарские края, я в каждом тумане (области) нашел тысячи развалин". В "Рассказах о сове" указываются совершенно конкретно населенные пункты, разоренные и разрушенные, и среди них такие крупные, как Ургут, Шахристан, Ганчи, Бекабад и многие другие. Какая яркая и полная картина последствий разнузданного хозяйничанья феодалов!
О виновниках бедственного положения народа-жадных феодалах-хищниках Гульхани пишет: "перепелятник хоть и хищник, но сил его хватает только на перепелку". К числу их относятся и феодалы, представленные в образах филина Бай-оглы и совы Япалак-биби. Владения их пришли в упадок в результате постоянных усобиц, замки их разрушены. За свою дочь Бай-оглы требует огромный калым в размере... тысячи развалин. Сова Япалак-биби — обнищавшая владетельница-полна высокомерия и самомнения. Она именует своего сына султаном, подражая царям птиц, в то время как он кормит гостя объедками, да и сам из них "захватил такой кусок, что сразу же стало видно донышко блюда". Положение совы, Япалак-биби, этой полной самомнения владетельницы, определяется одним из действующих лиц: "Слава города Намангана большая, а скатерть пустая". В другом месте подчеркивается, что в доме Япалак-биби не осталось ни крошки муки. С убийственным сарказмом рисует Гульхани образ феодала Бай-оглы, который, "сидя в развалинах Кайкобада, вообразил себя самим царем Кай-кобада". В то же время про этого Бай-оглы говорят: "Еще неизвестно, есть ли в доме у Бай-оглы что-нибудь кроме мышиных костей". Он хоть и кичится тем, что его прадед вел споры с самим Соломоном, но вынужден сам разводить огонь в очаге, подметать комнату и т. д. Мелочный, жадный Бай-оглы ведет бесконечную крохоборческую торговлю из-за размера калыма за свою дочь. Он смотрит на родное дитя как на предмет торговли, он груб и высокомерен, но в то же время "жаден как бакалейщик Абдурахим-ростовщик".
Образы других феодалов в произведениях Гульхани сделаны столь же яркими мазками. Представители кокандской знати внешне прикидываются правоверными мусульманами, ревнителями чистоты религии, подавляют малейшее проявление вольнодумства, но это не мешает всем этим ханжам и фарисеям на пирах напиваться допьяна вином, запрещенным кораном.
Гульхани, ограниченный в своих представлениях, с горечью мечтает о том, чтобы при дворах пра-вителей, наконец, появились бы мудрые советники, беспокоящиеся о делах государства, грамотные, и в то же время владеющие оружием, умеющие защитить, оградить народ от разорения-гибели. Бедствием для страны является, по мнению Гульхани, то, что на самом деле властителей окружают "обжоры и рвачи". Гульхани пишет: "Жрать они готовы, а дать совет ума нехватает. Подобны они злым псам. От таких вельмож полезного мало, а позора много. Ждать от таких людей благородства, как от верб абрикосов". Меткими определениями Гульхани рисует образ придворного Шуранкула: "...махровый цветок в глазах птиц, плут и разбойник, прожженный в делах, вороватый, как кошка, мошенник, бесстыдный скупердяй, готовый лететь на всякую мертвечину, мастер делить добычу: пять частей он давал тому, кто имел право на двадцать, а пятнадцать прикарманивал".
А вот еще один вельможа — Кардан. Пронырливый, хитрый, он не брезгует никакими средствами, чтобы добиться цели. Основное правило его: "ласковое дитя двух маток сосет". Он откровенно заявляет: "Кто хочет подладиться к хозяину, бросает кость его собаке". Трусливый в разговорах с сильными мира сего, он ведет себя нагло, нахально с теми, кто помельче и послабее. Вовремя спора он не церемонясь, хватает за горло Бай-оглы и ставит его на колени.