По устам твоим тоскуя, сжались нежных роз сердца,
Пусть раскроются бутоны — всех улыбкой освети!
Меркнут очи у нарциссов, ждущих взгляда твоего:
Ты взгляни, хотя бы мельком, дай им зренье обрести.
Чтоб растр?;панныз мысли гиацинт сумел собрать,
Ты свои тугие косы поискусней заплети.
Ты сосне и кипарису покажи свой гибкий стан
И, внушив им страх и ревность, их гордыню укроти.
Посиди порой в прохладе, выпей сладкого вина,
Прежде чем степной тропинкой вновь неспешно побрести.
Огахи возьми с собою — это будет означать,
Что из всех влюбленных мира у тебя лишь он в чести.
"Как удержаться на йогах под тяжестью утрат..."
* * *
Как удержаться на йогах под тяжестью утрат?
Взвали на камень груз такой — и камень будет смят!
В саду зальется соловей и роза расцветет,
А сердца моего бутой все будет горем сжат.
Двух ланей, прибежавших пить — чету ее очей —
Озера горьких слез моих, увы, не отразят.
Едва завижу милый лик, — на ясный свет его
И сердце и душа мои, как мотыльки, летят!
Желая Хызра над ключом живой воды узреть,
Ты на пушок у сладких губ брось восхищенный взгляд.
О эти веки — как миндаль из сада красоты,
А брови — воры, что хотят ограбить этот сад.
Есть город бедных жертв любви-я там богаче всех:
На ране рана-вот каков моих дирхемов клад.
Дирхем кровавый на дирхем бросают щедро мне:
Раз капнув, масло капнет вновь на масло, говорят.
Оставь надежду, Огахи, уже ты поседел,
А если иней тронул сад, то близок листопад...
"Без твоего лица от солнца и луны — какая радость..."
* * *
Без твоего лица от солнца и луны — какая радость?
В разлуке с пальмою моею от сосны — какая радость?
Тому, кто не успел хоть раз испить с тобой вина свиданья,
От влаги райского ключа в разгар весны — какая радость?
Когда мне локоны вокруг твоих ланит нельзя увидеть,
Пусть гиацинт кудряв и розы пусть красны — какая радость?
Тем, кто забыт тобой, кому шербет любви ты пожалела,
От меда с сахаром, что так для всех вкусны — какая радость?
Коль сладость щедрости неведома тебе, богач надменный,
Настангт срок — уйдешь, хоть Феридуном будь, хоть
Искандером: От всех богатств и царств,
От власти и казны — какая радость?
И если, Огахи, в поэзии твоей нет слов сердечных,
От сборников твоих, что звучных строк полны, — какая радость?
"Ты с солнца своего лица спустила покрывало..."
* * *
Ты с солнца своего лица спустила покрывало,
И солнце неба в тот же миг померкло и увяло.
Как только губ твоих вино на пиршестве зарделось,
Вино лозы и опьянять и тешить перестало,
Увидел кипарис твой стан, что деревца стройнее,
И понял: хвастаться ему осанкой не пристало.
Когда же свежий гиацинт твоих волос коснулся,
Нежнее мускуса его благоуханье стало.
На углях и шашлык чадит — чего ж стыдиться сердцу,
Сгорающему близ тебя от страсти небывалой?
Не строй расчетов-зданье их не очень долговечно:
Чинами, службой при дворе не дорожи нимало.
Желаемого в мире, ждать?
Да это так же глупо,
Как ждать от марева воды
В пустыне в час привала!
Иной от галки соловья не отличит, а смотришь —
Ему досталась красота редчайшей розы алой.
Будь осторожен, Огахи, и скрытным, коль не хочешь,
Чтоб гурия твоя и впредь свое лицо скрывала.
"Этим нежным убийцей я был завлечен постепенно..."
* * *
Этим нежным убийцей я был завлечен постепенно,
С обнаженным мечом приближается он постепенно.
Оба глаза моих стали рек полноводных истоком,
Столь глубоких, что ими был мир поглощен постепенно.
Без опаски смотрел я на это зло, причиненное людям,
И — слепец — я их язвами был заражен постепенно.
Если дом мой в разлуке с возлюбленной станет тюрьмою,
Будет сад мой в безумья цветник превращен постепенно.
Не скупись, виночерпий, налей до краев мою чашу:
Может быть, я спасусь, в забытье погружен постепенно.
На заре вероломная роза исчезнет, садовник,
Постарайся забыть этот сладостный сон постепенно.