Отход от схематического изображения персонажей, разнообразие их, введение новых, подсказанных жизнью образов приближали комедии Княжнина к действительности. Успеху пьес содействовало умелое ведение интриги, исполненной неожиданных поворотов, и использование различных приемов комического. Один из них построен на каламбуре. В «Хвастуне» Полист говорит, что Милену «с пути романы сбили». Чванкина возмущена:
Аналогичную осведомленность в вопросах искусства обнаруживает Трусим в «Чудаках». «Теснее с музами в союз хотим вступить», — заявляет Тромпетин.
предлагает свои услуги Трусим.
Язык комедий Княжнина обладает большими достоинствами. При помощи речевой характеристики Княжнин создает сценически яркие фигуры. Зло осмеян жаргон галломанов. Чувствительный Прият весь в своих «сладостных» мечтах о том, как будет он вздыхать у ног возлюбленной «на мякеньких лугах между цветов у речки, пасутся издали невинны где овечки». Судья остается приказным и в момент сватовства, майор хочет штурмом взять невесту и т. д.
Индивидуализация языка действующих лиц намечена уже в комедиях Сумарокова. У Княжнина, который мог опереться не только на опыт Сумарокова, но и Фонвизина, язык персонажей меняется также в зависимости от обстоятельств. Лентягина старается «деликатно» говорить с Ветромахом, по мере сил вставляет французские слова, порою безбожно коверкая их. Но стоит «прошедшей княжне» рассердиться, как внешний лоск уступает место грубости: «мой дурак», «мне должно бы тебе лишь в рожу наплевать и выдрать вон глаза».
Пыжится попавший и избранное общество Простодум и по-свойски разговаривает с Пролазом. «Такое мне родство прелестно и священно», — жеманится Чванкина в разговоре со слугой Верхолета. «Миленушка, мой свет», — попросту утешает она дочь, а рассердившись, кричит: «Не ври, замолкни». В просторечие, составляющее основу языка большинства действующих лиц, естественно включаются пословицы и поговорки: «Видна и по полету птица», «Горшки не боги обжигают», «Так лучше не в свои нам сани не садиться» и т. п. Княжнин и сам создает афористические выражения поговорочного типа: «Речами попугай, поступком обезьяна», «Нельзя надеяться на счастье, как на стену, Фортуна женщина, так любит перемену», «Без ума таки жить можно, а без счастия никак» и т. д. Такого рода поговорочные выражения позднее будут доведены до совершенства в баснях Крылова и в «Горе от ума» Грибоедова, но сам принцип создания их был намечен Княжниным.
Иллюзия подлинно разговорной речи создается разрывом стихотворной строки и разделением ее между действующими лицами.
Попытка вскрыть духовную сущность человека через речевую характеристику, просторечие как основа языка действующих лиц, насыщенность пословицами, органически входящими в стих, афористичность, свободно разбитый репликами диалог — все эти особенности комедий Княжнина были развиты Грибоедовым. К Грибоедову ведут и интонация, и словесные совпадения отдельных реплик:
Можно сделать и более существенные сближения. «Всесветный услужник» Трусим, который, «По улицам с лицом таскаяся приветным, Надоедает всем, стараясь угодить», отличается от «всесветного угодника» Загорецкого, пожалуй, только меньшей подлостью. А психология подхалимства, раскрытая в восторженных похвалах Фамусова Максиму Петровичу, намечена в рассказе Трусима («У милостивца мне Андроса то случилось»). Чванкина, подобно Фамусову озабоченная вредным влиянием книг на дочь, философствует: «Тот вечно не вздыхает и весел завсегда, кто в книги не глядел».
Длительная борьба русских сатириков с галломанами завершается в XVIII иске образом Ветромаха. Нравственный урод, как и все галоманы, Ветромах считает русский язык «за подлинный jargon» и полагает, что говорить по-русски можно лишь «с простым народом, где думать нужды нет». Для выражения тонких чувств необходим французский язык: