Чудаки. Впервые — отдельное издание, СПб., 1793, без имени автора, и — с того же набора, но с исправленном некоторых опечаток и также анонимно — РФ, ч. 41, 1794, стр. 1. Об истории издания комедии см. примеч., стр. 730. Точных данных о времени написания «Чудаков» до пас не дошло, в научной литературе существуют различные датировки: например, Н. В. Богословский относит комедию к 1784 г. (см. сб. «Пушкин-критик», М.—Л., 1934, стр. 638); Б. В. Нейман, называя «Вадима Новгородского» «последним произведением Княжнина», тем самым относит «Чудаков» к периоду до 1789 г. («Комедии Я. Б. Княжнина» в сб. «Проблемы реализма в русской литературе XVIII века», М.—Л., 1940, стр. 142). Эти датировки необоснованны. Княжнин умер в январе 1791 г, а действие комедии происходит «тысяча семьсот и девяноста года» (см. действие V, явление 7), — ясно, что к 1790 г. относится и ее написание. Дореволюционное литературоведение считало комедию Княжнина «переделкой», «подражанием», а иногда и простым переводом комедий «Странный человек» и «Значительное лицо» французского драматурга Филиппа-Нерико Детуша (1680–1754). Б. В. Нейман (указ. статья, стр. 139–141), сравнив комедии Княжнина и Детуша, показал, что сюжет «Чудаков» ничего общего не имеет с комедиями французского драматурга, что некоторое, весьма отдаленное сходство можно отметить лишь в отдельных чертах характера Лентягина и героев пьес Детуша. К этому следует добавить, что образ Лентягина гораздо ближе к образу Флориндо в «Ловкой служанке» Гольдони, и указать на сходство диалога, открывающего комедию Княжнина, и разговора Флориндо с развязным слугой Траканьино (действие II, явление 12). В целом же можно сказать, что в «Чудаках» использованы лишь некоторые ситуации и отдельные черты характеров героев, встречающиеся в разных произведениях европейских драматургов. «Чудаки» были поставлены вскоре после опубликования и с неизменным успехом шли на сцене петербургских и московских театров до 1830-х годов (особенно прославились великолепной игрой в роли Пролаза А. М. Крутицкий и С. Н. Сандунов, а также на провинциальной сцене (например, в 1811 г. в Пензе, в 1813 г. в Нижнем Новгороде и т. д.). Комедия была поставлена и на сцене Лицея, когда в нем учился Пушкин. При постановках первой четверти XIX в. текст комедии перерабатывался. Примером такой переработки может служим, экземпляр комедии, хранящийся в Ленинградской театральной библиотеке. По поправкам, внесенным в текст, можно видеть, что переработка шла по трем основным направлениям. Во-первых, большинство французских слов и выражений Ветромаха переведено на русский язык, а некоторые строки, включавшие французские слова и выражения, заменены новым русским текстом. Во-вторых, выброшены или смягчены некоторые идейно «неподходящие» места. В роли судьи, например, вычеркнуто несколько фраз («Овчинки добрые по векселям сдираю» — действие III, явление 7 и др.). Значительно сокращены те места в роли Ветромаха, которые разоблачают космополитизм аристократии, ее презрение к учению, высокомерно-пренебрежительное отношение к нижестоящим и т. д. Так, например, выброшены следующие стихи:
Наконец, третья группа поправок имеет цель «пригладить», «облагородить» язык комедии, смягчить грубые выражения и т. д. Например, «твоими стихами» заменено на «своею важностью», «Один налюбит он на разные манеры» — «Что день, то разные и новые манеры»; «И вздумать мне о нем и гадко и ужасно» — «И вздумать мне о нем отменно как ужасно»; «какие дурости» — «какие глупости»; «коль хошь» — «ну хоть»; «как будто кляп во рту» — «всего несноснее» и т. п. Под влиянием «Чудаков», и в еще большей степени «Хвастуна», драматург А. Н. Голицын написал комедию «Новые чудаки, или Прожектер» (М., 1798). Именем одописца Тромпетина (оно образовано от франц. trompette — труба, трубач) в 1805 г. воспользовался Н. И. Брусилов в эпиграмме, направленной против Г. Р. Державина («Журнал российской словесности», 1805, № 5). Державин принял это имя в своей ответной эпиграмме «Ответ Тромпетина к Булавкину» («Друг просвещения», 1805, № 9), а впоследствии снова использовал его в стихотворении «Лирик».