Избранные произведения

Все эти взгляды нашли полное отражение в художественном творчестве Сумарокова. В сатире «О благородстве» он напоминает дворянам, что

....от баб рожденным и от дам,
Без исключения всем праотец Адам.

На вопрос:

Какое барина различье с мужиком? —

Сумароков отвечает:

И тот и тот — земли одушевленный ком.
А если не ясняй ум барский мужикова,
Так я различия не вижу никакого.

Положение «первого члена общества» дворянин должен оправдать своим отношением к делу, к интересам «общества»:

...во дворянстве всяк, с каким бы ни был чином,
Не в титле — в действии быть должен дворянином.

Дворянину, говорит Сумароков,

Не можно никогда науки презирать,
И трудно без нея нам правду разбирать.

В сатире «О честности» поэт излагает свою положительную программу дворянской морали, рисует образ «идеального» дворянина:

...истинная честь — несчастным дать отрады,
Не ожидаючи за то себе награды;
Любити ближнего, творца благодарить,
И что на мысли, то одно и говорить;
А ежели нельзя сказати правды явно,
По нужде и молчать, хоть тяжко, — не бесславно.
Творити сколько льзя всей силою добро...
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Служити ближнему, колико сыщем силы...
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Не ползай ни пред кем, не буди и спесив.

Кончается эта сатира чисто дворянской сентенцией:

Будь сын отечества и государю верен!

Иначе понимал Сумароков место крестьян в жизни дворянского «общества». Для него «мужик» — человек

Из сама подла рода,
Которого пахать произвела природа.

(«Осел во Львовой коже»)

Крестьянин, сея хлеб, трудится и не дремлет,
К тому родился он и гласу долга внемлет.

(«Эпистола е. и. в. государю великому князю Павлу Петровичу в день рождения его 1761 года сентября 20 числа»)

Он считал:

Кто черен родился, тому вовек так быть.

(«Арап»)

Для всего существует назначенный, непреложный порядок:

Простым довольствуйся, солдат, мундиром,
Коль быть тебе нельзя, дружочек, командиром:
В велику может честь
Великой только ум отечество вознесть,
А голый чин рождает только лесть.

(«Змеи голова и хвост»)

Попытки не только нарушить, но даже осудить установленный общественный порядок крепостнического государства, оспорить законность социального неравенства вызывали резкие возражения со стороны Сумарокова.

В притче «Пени Адаму и Еве» поэт подверг осмеянию жалобы крестьянина на свое положение:

Когда б Адам и Ева
Не скушали плода с заказанного древа,
Я жил бы как хотел
И, над сохою бы трудяся, не потел.

Для Сумарокова «пени» «мужика» — «несвойска дрянь». Своей притчей Сумароков пытается доказать, что труд крепостного крестьянина — естественное следствие человеческого несовершенства.

Учения, ставившие вопрос об изменении строя крепостнического государства, вызывали возмущение Сумарокова:

Порядок естества умеет бог уставить
И в естестве себя великолепно славить.

(«Новый календарь»)

Однако, признавая незыблемость общественного устройства современной ему России, Сумароков не одобрял рабских форм эксплуатации крепостной массы помещиками, — и именно потому, что дворяне должны во всем быть безупречны.

В своих прозаических произведениях публицистического характера Сумароков проводил резкое разграничение между понятиями «крепостной» и «раб»: «Между крепостным и невольником разность: один привязан к земле, а другой к помещику».[1]

Сумароков не признавал «рабства» крестьян в отношении к помещикам, он считал, что крестьяне, как, впрочем, и все остальные классы общества, кроме дворян, высшего духовенства и верхнего слоя купечества, являются «рабами отечества», а не помещиков. Поэтому крепостные не могут быть, по мнению Сумарокова, продаваемы: «Продавать людей, как скотину, не должно»[2]. Чтобы оправдать институт владения крепостными, Сумароков выдвигал положение, что помещики могут продавать принадлежащую им землю, к которой прикреплены крестьяне, а вместе с нею и проживающих на ней крепостных. Отдельной же продажи крепостных он не признавал. Вместе с тем он считал, что крепостное состояние не только нормально, но и необходимо для правильного функционирования дворянского государства. В записке, поданной в Вольное экономическое общество в конце 1767 года, Сумароков писал: «Прежде надобно спросить: потребна ли ради общего благоденствия крепостным людям свобода? На это я скажу: потребна ли канарейке, забавляющей меня, вольность, или потребна клетка, — и потребна ли стерегущей мой дом собаке цепь? — Канарейке лучше без клетки, а собаке без цепи. Однако одна улетит, а другая будет грызть людей; так одно потребно для крестьянина, а другое ради дворянина». Далее Сумароков спрашивает: «Что ж дворянин будет тогда, когда мужики и земля будут не его; а ему что останется?» Кончается записка Сумарокова такими безапелляционными словами: «Впрочем, свобода крестьянская не токмо обществу вредна, но и пагубна, а почему пагубна, того и толковать не надлежит».[1]

1

Сборник Русского исторического общества, т. X. СПб., 1872, стр. 84.

2

Там же, стр. 85—86.

1

А. И. Xоднев. История имп. Вольного экономического общества. СПб., 1865, стр. 24—25.