— Будете в Корорареке, обязательно загляните в хозяйство Роберта Коффина! — передавалось по планширам, скользким от ворвани и китовой крови. — Он вас не обманет. И цены у него божеские.
Коффин приближался к своей лавке. Приятно было после месячного перерыва вновь бросить взгляд на знакомый фасад. Ветра не было, поэтому вывеска, укрепленная над входной дверью, была неподвижна.
Однако, вскоре нечто привлекло к себе внимание молодого капитана. Да так, что сначала он незаметно ускорил шаг, а потом и побежал!
Драки, — как пьянство и проституция, — были для Корорареки обычным делом. Но все это случалось, главным образом, внизу, на Пляже. Здесь же располагалась «респектабельная» часть делового города, которая жила своей тихой жизнью. Открытое размахивание пистолетами и ножами отпугивало бы покупателей.
У него в висках застучала кровь. Трое против одного — это всегда нечестно. Даже тогда, когда в невыгодном одиночестве находится закаленный воин маори. Он, как и большинство соплеменников, был слишком грузен, чтобы бегать, однако Коффин не обманулся этим наблюдением. На торговых ярмарках ему доводилось садиться за стол с представителями коренного населения Новой Зеландии и меряться силой. Он как никто знал, что в этих добродушных великанах кроется недюжинная сила.
Абориген действительно никуда не убегал. Он вообще почти стоял на месте, лишь чуть пританцовывал на своих гибких ногах. Он старался постоянно быть спиной к стене «Дома Коффина», размахивая боевой дубинкой, инкрустированной блестящими ракушками пауа. На обоих концах дубинки были укреплены здоровенные зубы какого-то глубоководного чудовища. Работая двумя руками, он так ловко вертел своим оружием, что у нападавших не было никакого шанса приблизиться к нему. Они тоже маневрировали, пытаясь отвлечь чем-нибудь его внимание. Тогда бы одному из них удалось бы, избежав страшного удара боевой дубинки, подскочить к аборигену поближе и одним взмахом ножа перерезал ему горло.
На земле валялась расколотая пополам абордажная сабля. Это было наглядное доказательство силы маори и того искусства, с каким он владел своим, в сущности, нехитрым оружием. У одного из моряков все лицо было залито кровью. Лоб его пересекла длинная рана. У другого моряка бессильно повисла левая рука, сломанная, очевидно, в верхнем предплечье. Аборигену тоже слегка досталось ножом. Кровь хлестала у него из правой руки.
— Прекратить!
Коффин привык командовать так, чтобы его слышали от корзины впередсмотрящего на кончике мачты до самого глубокого отделений трюма. Его мощный голос парализовал драчунов. Маори с пару секунд колебался, потом взглянул на Коффина, все еще занимая боевую стойку и прижав дубинку к груди. Он тяжело дышал, но столь же тяжело дышали и те, кто на него нападал.
Один из них раздраженно повернулся к Коффину и крикнул:
— Не вмешивайтесь не в свое дело, сэр! — Он повернулся обратно к маори. — Мы замочим этого каннибала за то оскорбление, которое он нам нанес!
Коффин подошел поближе и проговорил уже тише:
— Интересно, какое же это оскорбление? Что же касается того, мое это дело или не мое, хочу сообщить вам, джентльмены, что вы устроили драку перед дверями моего заведения.
После этого заговорил тот из «джентльменов», у которого была сломана рука.
— Он не уступил нам дорогу! А теперь еще и руку мне сломал! Такой наглости я не спущу ни одному дикарю! Я исходил вдоль и поперек Тихий океан и Атлантику, плескался в Средиземноморье и три раза огибал мыс Горн!
— Боюсь, отныне вам придется несколько умерить свою прыть, а то еще что-нибудь сломаете, — спокойно повторил Коффин, разглядывая драчунов. — Все вы, как я вижу, порядочно набрались. Если кто-то кому-то и не уступил дороги, то я догадываюсь, кто это был на самом деле.
— Вы что, встаете на сторону этого грязного аборигена? — глядя на молодого капитана выпученными глазами, проговорил изумленно самый высокий из этой задиристой тройки.
— Я всегда встаю на сторону правды. Попробуйте сказать мне сейчас, что вы не пьяны.
— Да мы всего-то пропустили по паре стаканчиков, — проворчал первый драчун. — Что с того?