— Это нелегко для меня. Я много лет сражался с пакеа, — он спокойно взглянул на своего гостя. — Я убил многих пакеа.
— Война окончена. Сражений и вражды больше нет. Валери и меня интересует наше будущее, а не ваше прошлое. Слабый намек на улыбку тронул губы рангатира.
— Ты говоришь как воин. И с юношеской самоуверенностью. Когда-то я тоже был так же самоуверен. Пакеа выбили из меня эту самоуверенность. Но я научился быть тем, кто я есть. Одно дело воевать с пакеа, а другое — приглашать белую семью войти в мою собственную.
— Но не какую-нибудь семью. Мой отец очень богат. Его имя уважают по всей стране.
— Но здесь — нет, — последовала долгая пауза. Валери и старая женщина пошептались между собой. Наконец ранга-тира вздохнул.
— Однажды я поклялся сражаться с пакеа до смерти. Но потом я обнаружил, что сражаться с ними до смерти невозможно, на каждого убитого появляется десять новых. Они размножаются как мухи, — он кивнул на дальнюю стену. Она была увешена оружием маори: копьями, прекрасными нефритовыми палицами, мечами и пистолетами.
— Я пережил двадцать пять больших сражений. Десять раз пули пакеа проникали в мое тело. Вы уже должны знать, что я был из хау-хау, — Эндрю кивнул.
— И вот я сижу здесь, все еще живой, несмотря на все мои раны. У меня прекрасный дом, и пакеа, живущие в деревне, приветствуют меня по утрам и окликают меня по имени. «Опотики, — кричат они, — как ты сегодня поживаешь!» или «Прекрасный день, Опотики, не правда ли?», — он изумленно покачал головой. — Когда я встречу богов, перво-наперво я спрошу у них, кто такие эти пакеа, потому что более странного рода не существовало еще на Земле. Они воюют с тобой многие годы, убивают женщин и детей, а когда война закончена и воспоминания о пролитой крови отходят назад, они думают о тебе, как о романтической фигуре. Так сказал мне однажды один примечательный пакеа. Я никогда не пойму их.
— Мой отец тоже принимал участие в войнах, однако моя мать — маори.
— Тогда твой отец дважды храбр. Семья, — Опотики колебался еще одно мгновение, а затем сказал примирительно. — Это будет иметь значение, если я не дам своего согласия?
— Для закона нет, но это будет иметь значение для меня. И очень большое значение. Поскольку я люблю вашу дочь, я не смогу жениться на ней без вашего согласия.
— Эндрю! — вскрикнула Валери.
— Это правда, Валери. Помни, что я столь же маори, сколько пакеа, — он снова посмотрел на Опотики. — По закону пакеа я могу жениться на вашей дочери без вашего согласия, но по традиции маори я этого сделать не могу.
Старый воин сел чуть прямее в своем кресле, слегка вздрогнув от усилия. С пулей, застрявшей у позвоночника было удивительно, что он мог сидеть вообще.
— И правда ты принадлежишь к двум мирам. Я предупреждаю вас обоих, это будет для вас не легко. А как насчет твоего отца пакеа? Что скажет он об этом союзе?
— Как может он возражать, сэр? Ведь он сам живет с женщиной маори. Он не может осуждать меня за то же самое.
— Неужто не может? Пакеа могут быть весьма непредсказуемыми в таких делах. Хотя какое это может иметь значение, когда мужчина и женщина любят друг друга? Я должен дать свое согласие.
— О, отец! — Валери оставив напитки, которые она смешивала, бросилась обнимать отца. Некоторое время он это терпел, но затем оттолкнул ее. Тоща она кинулась в объятия Эндрю, целуя его многократно.
— Где вы будете жить? Что вы будете делать? Я не хочу, чтобы ты увозил мою дочь далеко от меня.
Эндрю сумел частично высвободиться из объятий Валери.
— Не беспокойтесь об этом, сэр. Здесь также и мой дом. Мы сами построим себе жилище. Может быть, здесь, в Тара-вера. А что касается того, что я делаю, ну, я еще мало размышлял над этим. Мой отец владеет многоотраслевым бизнесом. Я думаю, что сумею найти там что-то, чем я смогу заниматься, продолжая жить здесь.
Опотики кивнул одобрительно.
— Ты рассудителен и достоин доверия. Я думаю, что у меня будет хороший зять.
— Я постараюсь им быть, сэр, — он разнял объятия Валери и подошел пожать протянутую Опотики руку.
— Мы должны это отметить, — провозгласил рангитира. — Сегодня вечером! Можешь ли ты остаться снами сегодня вечером или твои родители будут беспокоиться?
— Я взрослый человек, сэр. Я волен поступать в соответствии со своими решениями. Конечно же, я остаюсь, — он взял Валери за руку и улыбнулся ей. — Завтра я представлю Вэл моим родителям.