Абельмар весь побагровел и вынужден был опуститься обратно на лавку, чтобы остыть. Его место занял Маршал Грон.
— Только на прошлой неделе к моей жене Хелен приставали на главной улице нашего города. И заметьте, не на Пляже, куда она, разумеется, не ходит, а здесь, в нашем районе, где всегда обстановка считалась относительно мирной и спокойной. Мне, к сожалению, не удалось выяснить имена мерзавцев, а то я, несомненно, устроил бы им сладкую жизнь. Теперь Хелен наотрез отказывается выходить из дома без сопровождения. Что это такое в конце концов, Роберт?! Так жить нельзя.
— Судя по всему, вы этот вопрос очень хорошо продумали, — задумчиво проговорил Коффин. — Что же вы предлагаете?
Халуорси отставил в сторону стул, возле которого стоял, и ответил:
— Лично я вообще-то не против существования самого Пляжа как такового, Роберт…
— Еще бы, ведь вы зарабатываете там неплохие денежки. По размерам вложений капитала в деятельность пивных и игровых заведений Пляжа Халуорси обгонял лишь Перкинса.
— Не стану разыгрывать перед вами лицемерные сцены, джентльмены. По-моему, пусть Пляж действительно остается таким, каков он есть. Мы все равно ничего в его порядках изменить не в силах. Но мы тоже живем в Корорареке, в непосредственной близости от этого гадюшника. И Титус был совершенно прав, когда говорил, что это место не подходит для женщин и детей. Мы пришли к соглашению о том, что нам нужно подыскать другое место для основания города. Где-нибудь на приличном удалении от Пляжа и того пагубного влияния, которое оттуда распространяется. Мы должны подыскать себе такое место, где бы честные люди могли спокойно жить и трудиться, не опасаясь выходить на улицу. Мы должны найти такое место, где бы богобоязненные граждане спокойно могли ходить по воскресеньям в церковь, не опасаясь того, что служба может быть в любую минуту прервана криками или пальбой со стороны безбожников, пьяниц и язычников.
— Мы должны построить хорошую школу для своих детей и найти пастбища для наших овец и крупного скота. Мы должны быть уверены, отпуская свои стада пастись, в том, что наших овец не зарежут среди бела дня и не уволокут в кладовые тех кораблей, у команд которых не хватает денег на закупку провизии!
— Я что-то не пойму, чего вы боитесь больше: что зарежут ваших овец или ваших детей?
— Шутки здесь неуместны, Роберт, прошу это понять. Надеюсь, вам не надо напоминать судьбу лучших кобылиц Уильяма, которая привела их к гибели в прошлом месяце?
В самом деле, Коффину пришлось внутренне признаться в том, что пошутил он неудачно. От лошадей остались жалкие останки. То и дело хозяева находили на дорогах и лугах лишь головы, копыта и кости от своих животных, которые служили печальными знаками постигшей их участи. У самого Коффина лошади и прочий скот паслись под надежной охраной в удаленном месте.
Все же он едва ли чувствовал себя морально вправе упрекать злоумышленников. Когда человеку нечего есть, он добывает себе пропитание любым способом. Впрочем, он искренне сочувствовал бедняге Лэнгстону.
— Есть только один выход из сложившейся неблагоприятной ситуации, Коффин, — проворчал Абельмар. — Мы должны найти себе новое место для жительства. Подальше от этих китобоев и им подобных. Не в этой местности, разумеется. Если мы переселимся чуть дальше по берегу этого залива, то через несколько месяцев столкнемся с теми же проблемами, выход из которых ищем сейчас. И тогда все наши старания пойдут прахом. Разумеется, наш новый город должен обладать хорошей гаванью. Для нас это, конечно, довольно рискованно, но я не думаю, что стоит сразу драматизировать это обстоятельство. Корорарека имеет уже известный и хорошо устроенный порт. Не думаю, что китобои бросят знакомые им причалы и последуют за нами.
Коффину не нужно было долго раздумывать.
— Рад сообщить вам, джентльмены, что я готов присоединиться к вам.
Лица его посетителей сразу расслабились. Кое-кто шумно и явно с облегчением вздохнул.
— Однако как же мы собираемся осуществить эти благородные и достойные намерения? Каким образом все это планируется сделать? Осознать проблему — это еще не значит найти из нее практический выход. Всем нам хорошо известно, что маори контролируют всю эту землю и не продают нам ее, сколько мы их об этом ни просим.