К городку Агуа-Кальенте это относилось в полной мере и не без основания: кроме удаленности от цивилизации его жителям похвастаться было нечем, а на американском западе это не бог весть какая радость. Интересно, подумал Уэллс, где тут горячие ключи, от которых городок получил свое название? Ведь должны же быть…
Уэллс заметил пересекающего дорогу тарантула. Тот двигался короткими перебежками, словно какой-нибудь клерк из рекламного агентства, пытающийся перебежать дорогу в час пик. Заметив человека, паук остановился и угрожающе привстал, вытянув вверх передние лапы. На всякий случай Уэллс обошел его стороной. В Лос-Анджелесе такие не водились, и волосатые арахниды казались ему столь же чужеродными, как, например, пришельцы с Плутона. Паук, однако, воспринял победу сдержанно, без радостных воплей, и, повернув назад, возобновил обход своих владений.
Мотель «Мескальеро» выглядел, как поезд из отдельных коттеджей, выстроившихся вдоль ручья, что отделял городок от дикой холмистой местности. В голове «поезда» стояло здание побольше.
КОФЕ ПИВО ЗАКУСКИ. Кофепивозакуски. Тарабарщина какая-то, подумалось Уэллсу, хотя она и обозначает простые американские радости в придорожных кафе.
Он вдруг почувствовал, что голоден, и зашел внутрь, хлопнув подпружинившей рамой с натянутой сеткой.
Всего два отгороженных столика и еще три в центре зала. У стойки сидели и чесали языками двое стариков — оба древние, один из них с бородой. Должно быть, они встречаются тут каждый день, и все воспринимают их как часть обстановки — вроде кожаной обивки кресел или заляпанного зеркала над кофейной машиной и миксером для молочных коктейлей. Только старый пенсионер в маленьком городишке на западе способен просидеть с одной-единственной чашкой кофе целый день.
Уэллс сел за отгороженный столик и взял меню, воткнутое между солонкой, перечницей и сахарницей. «Мексиканское особое с чипсами» 3.95. провозглашало меню на весь равнодушный мир. Нет уж, спасибо. Подошла официантка с круглым, словно луна, лицом, и Уэллс заказал мясной паштет в надежде, что он имеет хоть какое-то отношение к говядине.
— Благодарю вас, сэр. — Искренняя, полная улыбка. Вот они, маленькие забытые городки. «Сэр». «Благодарю вас». Свежий воздух и чистые лица.
Ископаемые любители кофе не обращали на него никакого внимания, официантка тоже исчезла за двустворчатой дверью на кухню, и Уэллсу оставалось лишь ждать, глядя в окно.
Как и коттеджи мотеля, кафе стояло на берегу ручья у подножья холма. Сам ручей, берущий свое начало в горах, скрывался за стеной зелени, но его извилистое русло выдавали буйно разросшиеся камыши, сорняки и молодые тополя. Вскоре из кустов появилась мама-скунс с четырьмя детенышами, и все семейство двинулось к воде. Уэллс ни разу в жизни не видел скунса — разве что в зоопарке или на дрянных карикатурах. Пока детеныши пили, скунсиха стояла на страже, а затем они растворились в кустах.
Паштет оказался на удивление вкусным, и, похоже, там совсем не было сои, этого разрушителя американской мечты о быстроприготовленных блюдах. Уэллсу все понравилось — и жареный картофель, и охлажденный чай, заваренный на настоящих чайных листьях, а не на растворимой ржавчине.
Престарелая леди, заведовавшая мотелем, с улыбкой приняла кредитную карточку «Амэрикен Экспресс» — власть этих кусочков пластика проникла даже в такое забытое Богом поселение — и проводила его до коттеджа.
— Вам тут никто не будет мешать, мистер Уэллс, — заверила она его. — Вы сейчас единственный постоялец. В это время года у нас совсем мало гостей. — Хозяйка многозначительно взглянула на дорогу. — У вас есть машина?
— Неподалеку отсюда спустило колесо, и теперь она на заправочной станции. Им придется ехать за новой шиной в Карризозо.