Округляя глаза, как будто он рассказывал страшную сказку детям, парон Костя продолжал:
Прислушиваясь к его тону еще тише, как будто убаюкивая, хор продолжал:
С молодым задором парон Костя поднял голос:
Хор подхватил:
и замер.
поднимая кружку, почти прокричал парон Костя, и голос его утонул в веселье хора:
— В каждом армянине живет поэт, — задумчиво сказал Ашот.
— Верная пословица, и ты напрасно думаешь, он она тебя не касается! — утешил его парон Костя.
— Эх, кяманчу[11] бы сюда! Зурначей! — затосковал Пахчан.
— Ашугов! — мечтательно добавил Артавазд.
— Ты же сам поэт, значит, ашуг!
— Поэт и сын поэта!
— Я драматический поэт, — покраснев, разъяснил Артавазд, — я пишу драмы.
— Желаю тебе долголетия отца твоего. Пусть судьба твоя не будет так драматична, как судьба многих наших ашугов! — взволнованно сказал парон Костя:
— Кто это сказал?
— Саят-Нова![12] — раздалось несколько голосов.
— Вы знаете, как он погиб. Воины персидского хана Ага-Махмуда вытащили престарелого ашуга из храма, где он заперся с народом, и растерзали его.
— Но ашуг Дживани[13] умер своею смертью, — заметил Ашот.
— А ты помнишь, что значит его имя? Горемычный! Жизнь его была мученьем. Хуже персидских солдат были для него царские городовые! Пристав 6-го участка города Тифлиса, Глебов по фамилии, запретил ему садиться и останавливаться на улице, потому что вокруг него тотчас собиралась толпа. Не смея взять ашуга, он не раз арестовывал его кяманчу, и Дживани посылал своего сына в участок выручать свою верную подругу.
— Это потому, что он пел:
воскликнул Артавазд.
— А Даниэл Варужан[14]? А Сиаманто[15]? — глухо сказал Вагаршак, — оба они погибли во время прошлогодней резни.
Пустота молчания грохнула в комнату, как на дно колодца, из потемневшей высоты неба.
— Я знал Даниэла, — продолжал Вагаршак, принимая печаль всех глаз в свои глаза, — его жизнь — это свеча, зажженная от костра, на котором горит армянский народ. Он родился в крестьянской семье, в селении Бргник, в Сивасе. Семья была так бедна, что отец уехал на заработки в Константинополь. Даниэл не знал своего отца до двенадцати лет. А двенадцать лет ему исполнилось во время Зейтунской резни. Он ребенком видел этих горцев наших, которые у самой природы, в неприступных скалах искали защиты от осадной артиллерии Эдхема-паши. Он ребенком видел их героизм, их гибель. Ему грозила участь всех детей Зейтуна, но его увезли в Константинополь. В большом городе этот пастушонок, этот маленький пахарь стал искать отца и нашел его в тюрьме. Я не знаю, кто ему помог, но он попал в Венецию, в колледж мхитаристов[16]. Потом окончил университет в Генте, в Бельгии. Страдания родины наполнили его сердце песней. Мастерство Эмиля Верхарна помогло ему переложить эту песню в слова:
писал он еще в Бельгии. Он написал книгу «Сердце нации». Он вернулся на родину. Помните его «Возвращение»?
— Давай, скорей!
— Вот его «Возвращение»:
— Прекрасное стихотворение! — воскликнул парон Костя, — но не эту музыку уныния мы любим в Варужане! Главное в нем не это!
12
Саят-Нова — псевдоним. Настоящие имя и фамилия Арутюн Саядян (1712–1795) — армянский поэт и гусан (певец).
13
Дживани — псевдоним. Настоящие имя и фамилия Сероб Левонян (1846–1909) — армянский народный поэт-ашуг.
14
Даниэл Варужан — армянский поэт (1884–1915), выступал в поэзии как борец с жестокостями султанского режима. Один из первых приветствовал революцию в России 1905 года. Стал жертвой турецкого геноцида.
15
Сиаманто — псевдоним. Настоящие имя и фамилия Атом Яруджанян (1878–1915) — армянский поэт, автор песен, в которых призывал кавказские народы к борьбе против самодержавия. Стал жертвой турецкого геноцида.
16
Конгрегация армян, основанная в 1701 году монахом Мхитаром Себастаци на острове Сан-Ладзаро в Венеции. Существует до сих пор.