— Брошу курить. Не веришь? Вот докурю… пачку… и брошу. Буду жить один, распашу поле, сохой, на оленях… посажу картошку, капусту…
— Ягель, — подсказал Костров. Рузаев и ухом не повел.
— Заведу корову, пару баранов, олешков и буду покорять природу голыми руками, без техники.
— Покоритель! Владыка, так сказать, лесов, морей и рек. Города мы уже превратили в сточные ямы цивилизации, моря, кажется, тоже прибрали к рукам, очередь за последней деревней, за полями и лесами…
— Ты что, Сурен? — удивился Костров. — Лекцию читаешь? Или вспомнил обязанности члена общества охраны природы?
— От окружающей среды, — хихикнул Рузаев.
— Двое на одного? — Гаспарян расстегнул свою куртку и покосился на привезенный Ивашурой ящик. — Между прочим, Игорь был-таки в больнице и расспросил пилотов упавшего вертолета. Симптомы те же: они вдруг почувствовали себя плохо, а вертолет потерял управление и врезался в дерево. Чудо еще, что остались живы.
— Инфразвук, — подал голос из травы Рузаев.
— Очевидно. Какие еще причины могут заставить двух здоровенных мужиков потерять сознание? Так что будем делать до вечера, эксперты?
— Лично я буду загорать, — сонным голосом отозвался Рузаев.
— Надо бы разобрать новый груз, — заметил Костров. — Интересно, что привез Игорь?
— Эврика! Вставай, Михаил, отдыхать будешь в институте.
— Не хочу, — сказал Рузаев, однако спустя минуту встал.
— А я пока схожу переоденусь, — сказала Тая. — И вернусь.
— Лучше бы вы, Таисия… — начал недовольно Гаспарян, но посмотрел на Кострова и замолчал.
— Я ее провожу, — буркнул тот. — Вы тут без меня справитесь.
— Хорош! — развеселился Рузаев. — Идеи подавать мастер, а осуществлять их должна Маргарита. Я шучу. — Он похлопал Кострова по плечу, повернулся к начальнику группы. — Справимся, Сурен?
— Иди, — нехотя проговорил Гаспарян. — Только побыстрей возвращайся. И уговори ее остаться дома.
— Не прощаюсь, — звонко засмеялась Тая и взяла Кострова под руку. — Пойдемте, рыцарь.
Они ушли.
— Красивая девочка, — вздохнул Рузаев — И, видать, еще не испорчена мужским вниманием.
— Да, — согласился Гаспарян и подумал об Ивашуре. — Они с Иваном чем-то похожи, да? Волосами особенно.
— Миша, — через некоторое время позвал он, — у тебя дети есть?
— Дочка, Галина. — Рузаев, прищурясь, посмотрел на товарища. — А что?
— Да это я так, к слову… Сколько ей?
— Двадцать четвертый пошел.
— Да ну? — поразился Гаспарян. — Это сколько же тогда тебе?
— Сорок семь. Что, хорошо выгляжу?
Гаспарян покачал головой.
— Я думал, ты мой ровесник, мне тридцать четыре…
Костров вернулся к обеду без Таисии. Она пообещала прийти к вечеру и побежала на вокзал сдавать билет.
Подходя к биваку, Иван заметил за редким сосняком у дороги двухвинтовой вертолет и поспешил к палаткам. За время его отсутствия возле лагеря побывала какая-то автомашина, это он определил по отпечаткам шин, а вертолет был двухместный, легкий — «Ка-18».
Возле их оранжево-синей палатки стоял Гаспарян и разговаривал с двумя незнакомцами в серых брезентовых спецовках.
— Понятно, — сказал один из них, плотный, с ежиком седых волос. — Доложу начальству, пусть решает. Поехали, Витя.
Очкастый долговязый Витя мотнул головой, отвечая на приветствие Кострова, и зарысил к вертолету.
— Это наш сотрудник, Иван Костров, — представил Ивана Гаспарян.
— Матвеев, — протянул руку седой. — Странные тут у вас дела творятся, товарищи ученые. Ну да ладно, еще не раз сюда приеду, чует мое сердце. Пока…
Вертолет улетел.
— Электрики? — спросил Костров.
— Начальник дежурной смены Жуковской подстанции, — буркнул Гаспарян. У него отчего-то испортилось настроение.
— А еще кто приезжал? Я видел на дороге следы машины…
— Случайные гости. Проехали мимо, в лес. — А где Михаил?
— Тут я, — ответил из палатки Рузаев. — Пришли?
— Я один.
Рузаев выглянул.
— Уговорил-таки остаться? Молодец! Я был о тебе лучшего мнения.
— Не уговорил, обещала прийти вечером.
— Тогда другое дело, — хмыкнул Рузаев и снова скрылся.
— Зачем хоть электрики прилетали?
— Утечка возросла, — очнулся от раздумий Гаспарян. — Напряжение в сети «село» почти на десять процентов. Если так пойдет и дальше, придется воевать с пауками всерьез, иначе район останется без электричества.
Костров изучающе посмотрел на озабоченное лицо Сурена. Таким он его еще не видел. Сдержанная насмешливость Гаспаряна куда-то исчезла, уступив место угрюмой нерешительности и тревоге. В подобной ситуации никто из них не был, но Гаспарян интуитивно чувствовал серьезную опасность паучьего нашествия и мучился сомнениями относительно правильности своих действий, хотя уже понимал, что инициатива перешла в руки Ивашуры, а сам он, по сути дела, ничего толкового не придумал и не сделал.
Костров сунул голову под полог палатки и шепотом спросил Рузаева, перезаряжающего фотоаппарат:
— Что это Сур ходит, как под наркозом? Что тут у вас произошло?
— Ничего, — сказал из-под одеяла Рузаев и добавил, понизив голос: — Просто в нем сейчас умирает лирик.
Костров почувствовал в словах Михаила дружеский совет не мешать и буркнул:
— Понял.
Взяв из ящика складывающийся электрозонд и электрометр, он сказал в спину Гаспаряну, что идет в лес.
В паучьем «логове» ничего не изменилось, если не считать того, что площадь, занимаемая паутинами, увеличилась. Пауки принялись застраивать Скрабовку и кое-где пересекали дорогу недалеко от старого места расположения лагеря.
Костров наблюдал за «каналом», снабжающим паучий «город» водой, пробрался к просеке со стороны болота, стараясь думать о пауках «приятно», и долго всматривался в белое мерцание паутинных башен, взобравшихся по опорам линии электропередачи до гроздей керамических изоляторов. «Вот откуда утечка на линии, — подумал он. — Паутина проводит ток в землю…»
Ни одно движение не нарушало мертвой неподвижности леса и паутинного царства, и это было странно, потому что Кострова не покидало ощущение, что за ним наблюдают чьи-то внимательные глаза. Сторожат, подумал он, преодолевая искушение швырнуть в кусты зонд. Пусть сторожат, я мирный прохожий… Повернувшись к просеке спиной, он не спеша двинулся обратно, ожидая «оклика» или «выстрела в спину». Напряжение постепенно ушло, неслышимое ворчание сторожа втянулось в лес, ощущение взгляда со стороны прошло.
Костров вытер холодный пот со лба и ускорил шаг.
Вечерело, когда он, закончив разведку, подходил к палаткам. Откуда-то из-за кустов доносилось бормотание мотора, и Костров понял, что вернулся начальник отдела.
Ивашура приехал не один. Вместе с ним на зеленом с синей полосой «уазике» прибыл невысокий худой майор милиции с двумя молодыми людьми в штатском. Они действовали расторопно, записали рассказ Гаспаряна на диктофон, и Рузаев, свыкшийся с ролью проводника, увел их в лес.
— Только недолго, — крикнул им вслед Ивашура. — Скоро стемнеет.
— А что делать нам?- спросил Гаспарян, несколько повеселевший после прибытия гостей.
— Сегодня — только регистрация фона вокруг зоны с паутинами, а завтра — посмотрим. Хорошо бы, конечно, отловить пару экземпляров, специалисты быстро разобрались бы, откуда эти пришельцы. Не пытались ловить?
— Пробовали, однако, — вмешался вынырнувший из леса Рузаев. — Но встречаются они довольно редко, и реакция у них поистине космическая, да и ловить их небезопасно.
— Куда ты дел районное начальство УВД? — вполголоса спросил Гаспарян.
— Они пожелали остаться одни, дальше обещали не заходить.
— А почему пауков ловить небезопасно? — поинтересовался Ивашура. — Из-за инфразвука?
Рузаев напомнил ему случай с фотоаппаратом Кострова.
— Ну, это не аргумент, — махнул рукой начальник отдела. — Иван, как это было?