— И все-таки я не понимаю, — кончиком пальца он нежно отер ее слезу, — в Нуэво-Йорке Тархун велит тебе убираться в свою комнату, и ты подчиняешься, будто автомат. Даже не выйдешь взглянуть, что со мной случилось.
Лайза снова повернулась к реке.
— Я не хотела видеть, потому что знала, что с тобой случится.
— Но вот так просто уйти, не попрощавшись. Почему?
— Потому что иначе я не могла, — просто ответила она ему. — Тархун — один из моих боссов. Мне приходится его слушаться.
— Отныне — нет. Больше — никогда.
Девушка с грустью покачала головой.
— Тебе просто такое говорить, Эрик, — в ее голосе прозвучала злость, скорее на себя, чем на него. — Ведь ты по-прежнему ничего не знаешь.
— Но ты все еще любишь меня?
— Какой глупый вопрос. Конечно, я люблю тебя. Так не должно быть, и я не знаю, откуда это, но люблю.
— А для меня все просто. Я люблю тебя, потому что так должно быть. Вот и все.
Она посмотрела мимо него по направлению к двери.
— Как ты нашел меня здесь?
Эрик был слишком измучен и не смог удержаться от бахвальства.
— Ну это вовсе не трудно. Прилетел на самолете. Отдохнул чудесненько на казенной койке, проделал несколько физических упражнений, и вот я здесь.
«Какой смысл вдаваться в подробности, если она все равно в это не поверит», — подумал он.
— А теперь ты уйдешь отсюда, уйдешь от Тархуна, от других твоих боссов, отправишься со мной.
— Куда?
— В Финикс, конечно. Мы поженимся.
— А потом, Эрик?
— Обустроимся, обзаведемся детьми.
— Детьми? — слово это прозвучало очень странно из ее уст, будто это нечто такое, о чем она никогда не задумывалась. — Да, я полагаю, что при определенных условиях, такое возможно.
«Очень странная формулировка», — подумал Эббот. Но тут же ринулся дальше.
— Все это на самом деле возможно.
— Конечно, почему же нет, — сухо сказала Лайза. — Я устроюсь на чудесную работу по соседству с твоей. Мы будем жить долго и счастливо. У нас получится классическая пригородная семья.
— А почему бы и нет, сама подумай, — сказал он ей. — Ведь очень часто самые простые решения отнюдь не самые худшие. Особенно если все вокруг, судя по всему, посходили с ума. Что касается Тархуна и всех этих его боссов, то я уже придумал, как мы от них избавимся. Мы прямиком отправимся в крупнейший лондонский пресс-центр и выложим телевизионщикам все, как есть.
А когда о твоей истории узнают несколько миллионов людей, черта с два люди Тархуна осмелятся выкрадывать тебя и переправлять в другую страну, а меня упрятывать неизвестно куда, чтобы я и словом не обмолвился.
От этой мысли Лайза немного повеселела.
— Весьма здраво и вполне возможно. Я почему-то об этом никогда не задумывалась, — и видеть, как она освобождается из пут апатии, как бабочка из кокона, было подобно чуду. — Еще и не такие штуки проходили, — добавила девушка.
— Только не со мной, — раздался голос позади.
Эрик обернулся и застыл.
Загораживая проход, в дверях стоял Тархун.
15
Опять Тархун. Когда-нибудь они избавятся от него? Или Эрику навеки отведена роль Валджаана при Тархуне? Ведь это несправедливо, черт возьми, просто несправедливо.
— Ну уж нет. На этот раз ты нас не разлучишь.
— Извини, Эббот, вынужден. Работа такая, понимаешь. — Эрик заметил позади Тархуна группу людей в защитных масках. Такая же маска висела и на шее их предводителя. — Теперь мы не позволим себе роскоши дать тебе очнуться. Один раз кто-то ошибся, но мои люди этой ошибки не повторят.
Не успел он договорить, как Эрик увидел полетевшие из-за спины Тархуна ампулы. Ударяясь о пол и мебель, они разбивались, и находящаяся внутри жидкость моментально с шипением испарялась. Тархун уже нацепил противогаз. Одновременно в комнату ворвались люди и нацелили свое оружие, отнюдь не электрошоковое, как подметил Эрик, на одну единственную цель.
Никаких нежностей, никаких шансов. На него были нацелены самые обыкновенные огнестрельные автоматы. Он понял, что они намерены убить его, невзирая на то, что это нанесет непоправимый урон психике Лайзы. Эббот понял это не только по тому, какое оружие на него нацелили, но и по выражению глаз мужчин и женщин, окруживших его. Он понял по тому, как закричала Лайза рядом с ним.