Джума расслабился. Лютый сбросил эмкан, посмотрел на безопасника, потер лоб мощной дланью.
— Второй. Последний ли? Что их тянет сюда? Впрочем, на риторические вопросы следуют такие же ответы. Сыщик все выяснил? Что ему от тебя надо? Закончишь на Земле — сразу сюда, место в обойме сохраню.
Джума молча протянул руку.
4
В голубом полумраке лицо сидевшего напротив человека показалось Ромашину исполненным таинственной силы и мудрости,но стоило собеседнику шевельнуться, как сразу становилось ясно, что напротив- женщина. С короткой прической, одетая в белый кокос, гибкая, похожая на подростка, манерой поведения смахивающая на мужчину, но женщина. Комиссар безопасности УАСС Власта Боянова, заменившая на посту начальника отдела Майкла Лондона.
— Вы просите невозможного, Игнат, — проговорила она мягко, но в этой мягкости крылась сдержанная властность и непреклонность.
— «Серая дыра» скоро закроется,- пригорюнился Ромашин,- и тогда мы потеряем последнюю возможность не только найти Шаламова, но и проникнуть в другую Вселенную.
Боянова помолчала.
Голубой отсвет на панелях кабинета,на столе, на лицах собеседников помутнел; светился объем виома,показывающего одну из самых загадочных планет Солнечной системы- Нептун. Станция, с которой велась передача, уходила в тень голубого гиганта.
— Почему вы уверены, что Шаламов ушел в «серую дыру»?
Теперь задумался Ромашин.
— Не знаю, уверен и все, интуиция. Ему больше некуда идти, ведь он — не человек… благодаря мне. И я обязан его найти.
Женщина покачала головой, погасила виом и переключила плоскость поляризации стен кабинета. Стены стали прозрачными, однако света в комнате не прибавилось: снаружи царил поздний вечер, солнце уже зашло. Теперь Игнат видел лишь профиль хозяйки кабинета, обманчиво бесплотный и нежный. Но голос ее не стал мягче:
— Ваша вина очевидна, хотя я и не склонна обвинять вас во всех грехах. И все же разрешить поход в «дыру» не могу. Риск не просто велик, он не просчитан, и ни у кого нет уверенности…
— Если я не вернусь, то это коснется меня одного, я ведь пойду добровольно.
— Заявление эгоиста. А родных и друзей у вас нет? Но речь не о том. В результате похода вполне может случиться нечто непредвиденное — вроде колоссального взрыва или обращения «серой дыры» в «черную». Я уж и не говорю, что Горловина может просто захлопнуться, похоронив все исследовательские базы под мембраной перехода. Вы знаете, чем закончился посыл в «дыру» драккара без экипажа, с инком, имевшим жесткое условие «глянуть одним глазом» и вернуться?
Ромашин знал.
Ученые рассчитали оптимальную траекторию полета беспилотного шлюпа внутрь Горловины и запустили драккар, напичканный «по горло» всевозможной научной аппаратурой, предусмотрев все необходимые меры безопасности. Два часа они принимали поступающую с борта драккара информацию, хотя он исчез из поля зрения уже через сорок минут, а потом инк шлюпа по имени Арджуна сообщил, что достиг «мембраны закона компактификации», и замолчал.
Наблюдатели за пространством не зарегистрировали ни вспышки света или гамма-излучения, ни радиовсплеска, ни магнитного эха, но спустя минуту стало известно, что площадь торца конуса Горловины скачком сократилась вдвое, следствием чего был катастрофический выброс полусотни зондов за пределы конуса — ни один из них не уцелел. Люди, к счастью, не пострадали.
Драккар вернулся (что уже было удивительно!) через трое с лишним суток, вернее, его заметили после истечения этого срока, сам он не подавал признаков жизни. С виду он был цел и невредим, но, когда автоматы вскрыли корпус шлюпа в изолированном отсеке спейсера, изумлению ученых не было предела: внутри драккара царил вакуум! Абсолютный вакуум: ни частиц, ни каких-либо полей, ни излучения. Все, чем был заполнен шлюп, его оборудование, каркас, реактор, двигатель, а также инк Арджуна, исчезли…
— А что будет, если туда, в Запределье, пойдете вы? — сказала Боянова. — Или вы привыкли действовать по старой русской пословице: смелость города берет?
Ромашин молчал.
— Извините, я не хотела вас обидеть.
— Ничего, поделом мне. Когда вы начинаете эвакуацию исследовательской базы в Горловине?
— Она уже начата. Последняя станция будет свернута через месяц, останутся одни инки. — Боянова что-то решала про себя, колеблясь. — Может быть, я предваряю тему скорого совещания по «серой дыре»… но меня тревожит поведение маатанских транспортов. Проникатели «черных людей» начинают таранить Стража Горловины, исчезая при этом без всяких последствий. За прошедшие сутки проникли в Горловину семь «динозавролетов», масса каждого — около триллиона тонн.
— Ого! — сказал Ромашин негромко.
Боянова посмотрела сквозь него.
— Вот именно, если учесть эквивалентность массы и энергии. Что скажете?
— Пока ничего, дайте полный интенсионал. Кстати, как ведут себя «черные люди» на Маате?
— Вы хорошо схватываете суть. Наблюдатели докладывают, что на Маате заметно активизировалась деятельность орилоунов, а «черные люди», похоже, формируют флот.
— Вот и ответ, — сказал Ромашин спокойно. — Они знают единственный узел перенесения древних трасс, обмена с другими вселенными — «серую дыру» со Стражем Горловины, и если «дыра» начинает зарастать, закрываться, это не может их не встревожить. Они пришли оттуда, вернее, их творцы — Вершители — пришли оттуда, из Запределья, а теперь они начинают возвращаться. Это эвакуация, Власта, эвакуация по-маатански.
— Зачем им уходить туда? Всем сразу? Ведь они нормально жили здесь миллиарды лет.
— Не знаю. Может быть, прошел их срок, закончилось время сбора энергии и информации, может быть, их позвали, не знаю. Но если они попрут в Горловину все сразу…
— Я поняла. — Боянова включила свет и вырастила из стола эмкан. — В таком случае перестрахуемся. Извините, буду работать.
Ромашин тихонько вышел, обдумывая собственную гипотезу и все еще находясь под впечатлением своей проницательности.
Спустя час после ухода эксперта в кабинете Бояновой собрались пять человек: инспектор криминального розыска Дмитрий Столбов, заместитель комиссара по Внеземелью Алекс Шевчук, председатель СЭКОНа Казимир Ландсберг, командор погранслужбы Милослав Торопов и начальник земного сектора службы безопасности Рене Борда.
— Сначала о деле Мальгина, — начала Боянова, на красивом лице которой лежала печать решительности и воли.
— А разве уже есть дело? — спросил иронично настроенный Ландсберг, обводя всех светло-голубыми глазами, в которых таились искры насмешливости.
— Может быть, это слишком громко сказано, однако наш дорогой нейрохирург контактировал с Шаламовым на пси-уровне, поэтому исключить появление нежелательных последствий мы не имеем права.
— Поведение обычное, — проговорил толстяк Борда, похожий на грустного бульдога, — отклонений в психике не замечено. Контакты практически в пределах своего профессионального круга плюс отец плюс эксперт синклита — Совета старейшин Ромашин. В настоящее время готовится к эксперименту по чтению в своей собственной глубокой памяти какого-то «темного знания».
— О чем идет речь?- осведомился прозрачноглазый, русоголовый и русобородый Шевчук.
— Поясню,-сказала Боянова.-Мальгин участвовал в финале операции по захвату Шаламова и пытался лечить его, а может, просто успокоить в прямой пси-связи. Кое-какая информация, которой владел Шаламов, передалась и нейрохирургу.
— То есть, по сути, он тоже «черный человек»?
— По сути он человек, причем с очень сильной волей и самоконтролем, но запасов его «черных» знаний не ведает никто.
— Джума Хан согласился ассистировать ему,- добавил Столбов флегматически, — так что подстраховка неплохая.
— Хорошо, перейдем непосредственно к теме, ради которой мы и собрались: дело Шаламова. Начинайте вы, Алекс.
Шевчук, похожий на потомка старинного рода русских князей, кивнул.