Однако нельзя было слишком настаивать. В том, что касалось миров класса 4Б, политика Содружества была очень строгой. Порлезмозмит, возглавлявшая станцию, сочувствовала бедам Редоулов, но не до такой степени, чтобы нарушать распоряжения. Поэтому команда, состоящая из мужа и жены, сидела, обливаясь потом, и ждала.
Этьен оставался на лестнице достаточно долго, чтобы отрегулировать термодатчик на своей трикотажной рубашке и шортах. Микроскопические охлаждающие элементы, вплетенные в материал, тщетно пытались освежить его кожу. Этьен взглянул на миниатюрный дисплей, укрепленный на запястье. Был довольно умеренный полдень, температура около пятидесяти градусов, а влажность всего девяносто процентов. Ему вдруг захотелось оказаться в прохладе их кают, на верхней платформе станции.
Транксы считали, что температура несколько высоковата, но им нравилась влажность. Вот почему они были выбраны для работы на единственном форпосте Содружества. Здесь они чувствовали себя почти как дома. Для людей же это место было просто невыносимо.
Вообще эту планету надо было назвать Планетой Страданий, подумал Этьен. Но ее назвали в соответствии с геологическими особенностями. Именно геология, единственная в своем роде цивилизация, созданная здесь, была причиной того, что Этьен и его жена Лира взялись выполнить бесконечное число заявок и выдерживали невыносимую жару, чтобы быть первыми учеными Земли, которым разрешено работать за пределами форпоста. Во всяком случае, так было бы, если бы местные власти наконец разрешили им предпринять экспедицию вверх по реке. Пока этого не произошло, они оставались привязанными к станции. Они провели месяцы в ожидании разрешения, бесконечные дни в борьбе с ужасной жарой и влажностью, которые лишали их первоначального энтузиазма. Лира держалась лучше, переживая ежедневные разочарования, но и она уже начинала сдавать.
Этьен заставил себя думать о Тсламайне так, как она выглядела с высокой орбиты. Ее успокаивающий вид напомнил ему, почему они явились в мир, который те, кто открыл его, назвали Хорсея[1]. Лира, правда, предпочитала местное название — Тсламайна, но новое название, безусловно, подходило больше..
Давным-давно планета столкнулась с внушительного размера метеоритом. Помимо появления огромной круглой впадины, которую теперь заполнили воды океана Гроаламасан, это столкновение нанесло также большие повреждения всей планете. Поверхность суши, выступающая высоко над единым мировым океаном, включала плато Гунтали. Воды, стекающие с Гунтали, за сотни миллионов лет терпеливо размыли трещины на поверхности, что в конце концов привело к возникновению самых живописных речных каньонов, которые когда-либо существовали. Сочетание геологических и климатических факторов, необходимых для создания этого внушающего благоговейный ужас пейзажа, не было повторено ни в одном из остальных изученных миров.
Из всех речных каньонов, безусловно, самым величественным был Баршаягад, что на языке мая означало «язык мира». Имеющий у впадения реки в океан в ширину более двух тысяч километров, на север от дельты, он простирался примерно на тринадцать тысяч километров и терялся в покрытых облаками полярных пустынях. От поверхности медленно текущего Скара до края Гунтали в нескольких сотнях километров вверх по реке Баршаягад поднимался примерно на восемь тысяч метров. Там, где на плато простирались горы, эта разница по высоте была еще больше. Но Баршаягад в устье был так широк, что путешествующий по реке не видел, где постепенно повышающиеся склоны переходили в плато на востоке и западе. Результатом явилось удивительное многообразие живых организмов в экологических регионах, сменяющих друг друга не по долготе, а по высоте подъема над уровнем океана, поскольку природа использовала различия по температуре и влажности зон, расположенных на разной высоте склонов каньона.
Три различные разумные расы млекопитающих появились на Тсламайне, каждая на своей высоте речных каньонов. Отличающиеся агрессивным соперничеством май, находящиеся на начальной ступени капитализма, правили океаном и долинами рек. Выше них, в зоне более умеренного климата, расположенной между тремя и пятью с половиной тысячами метров, жили тела. По обледеневшим кромкам каньонов и по плато Гунтали свободно бродили кровожадные на, по крайней мере, так утверждали местные жители. Никто из них никогда не видел на, а поскольку сознание маев было насыщено здоровым уважением и верой в существование тысяч духов, демонов и привидений, осторожная Лира Редоул не торопилась признавать существование на планете легендарной третьей разумной расы.