— Нет,- качнул головой Джонатан, очнувшись от своих мыслей.- В лаборатории еще остались исполнители приказа, они могут взорвать скалу в любую минуту, особенно если убедятся в гибели Копмана. Садитесь по машинам. Где этот ваш… врач?
— Нейрохирург?
Торвилл ушел и вернулся с худым бородатым субъектом, руки которого были связаны за спиной.
— Развяжи его.
— Что ты задумал?
— Имя?- спросил Улисс, не отвечая на вопрос.
— Уильям,- сказал бородатый.- Уильям Принц.
— Ты оперировал индейцев?
— И я тоже. Вы хотите убить меня? К чему узнавали имя?
Улисс засмеялся и тут же закашлялся от боли. Покачал головой.
— Что ты задумал?- повторила вопрос Анхелика.
— Почему бы и нет,- сказал Джонатан.- Я хочу стать таким же, как и ты. Иначе мы никогда не будем вместе. Все!- не дал он ей возразить.- Вам пора. Встретимся внизу, в Пикале или в Шочипилье, как получится. Жди. Крис, освободи машины.
Принц и Торвилл освободили от расчалок крылья мотодельтапланов, выкатили из шеренги два аппарата, проверили моторы.
В свете догорающей машины Джонатан усадил Анхелику на сиденье, не обращая внимания на ее протесты, закрепил ремни. Потом содрал с ван Хова куртку, подал девушке.
— Надевай.
Она с отвращением оттолкнула руку.
— Не буду!
— Не дури, замерзнешь.
Улисс силой заставил ее надеть куртку, завел двигатель.
— Держите на юг, по звездам, сможете? Крис, лети первым, за тобой Хели. Через Тумху, я думаю, вы переберетесь, а сядете у лагеря по ту сторону. Если наши сигналы не услышаны, передашь привет Моррисону лично.
— Ты твердо решил?
— Что?- Улисс на мгновение запнулся. — Да, я решил. Если они не взорвут базу, мы встретимся. Вперед!
— Тогда я не полечу,- сказал Торвилл.- Я с тобой. Одному тебе не справиться.
Джонатан покачал головой. Ему показалось, что где-то внутри, а может быть, и вовне шевельнулся кто-то огромный и чужой, не понять сразу — злой или равнодушный, эдакий беззвучный толчок по нервам. Словно горы вокруг долины открыли глаза и посмотрели на него оценивающе и с ожиданием.
— Крис, я вручаю ее тебе и спрошу, когда вернусь. Он- все, что у меня осталось. Не прощаюсь, пошел!
Торвилл колебался недолго. Слабый стрекот моторчиков дельтапланов казался ему ревом турбин сверхзвукового истребителя.
Джонатан подтолкнул его аппарат, и мотодельтаплан нырнул с обрыва вниз, растаял в ночи.
— Джо!- позвала Анхелика. Слезы текли по ее щекам, но она их не вытирала.- Джо…
— Меня зовут Улисс,- пробормотал Джонатан.- Джонатан Улисс, бродяга. Я часто ухожу, но всегда возвращаюсь. Держись крепче, я найду тебя.
Анхелика плакала, но он уже не смотрел на нее. Разогнавшись, дельтаплан сорвался со скалы и растворился в темноте. Несколько секунд слышалось затихающее стаккато мотора, уплыло, рассосалось в воздухе, и на скалы, в сельву вернулась тишина. Но кто-то огромный продолжал ворочаться внутри Улисса, безмолвно и настороженно, вздрагивала под ногами гора, вздрагивала вся долина, Вселенная, в груди рос ком никогда ранее не проявлявшихся чувств, невыразимых ни на каком языке. Неизвестная сила колебала пространство, и Улисс, перестав сопротивляться ей, вдруг понял, что, кроме сил добра и зла, взращенных человечеством, есть третья сила- вера! Вера природы в лучшее в человеке и вера самого человека! Иначе откуда такое долготерпение у природы?
Остатки дельтаплана догорели, в сельву вернулся плотный мрак ночи. Вселенная вокруг перестала вздрагивать и всматриваться в человека, может быть, впервые в жизни ощутившего свою связь с ней и ответственность за все, что он делает.
Кто это сказал? Сам ли Улисс? Или тот, кто вырос внутри него? Или ветер принес эти слова из темноты?…
«К сожалению, палачи еще существуют, — подумал Улисс, — и ради того, чтобы их стало меньше, наверное, стоит время от времени вынимать шпагу из ножен».
— Пошли, Билл,- сказал Улисс нейрохирургу.- Сделаешь из меня сверхчеловека. Не ради приставки «сверх» и не ради личной выгоды, но эта женщина будет чудовищно одинока, если я не…
— Я понял,- кивнул Принц.- Не думал, что придется когда-нибудь оперировать на… добровольцах. А если мы не успеем?
— Что ж, тогда встретимся на небесах. И все же попробуем успеть. Шагай вперед смелей.
Хирург безмолвно углубился в сельву.
И Улисс остался один на кромке обрыва, ни на кого не смея опереться- бездна мрака сзади, бездна мрака впереди,- и впервые понял, как жестоко и прочно его судьба связана с судьбами тех, кого он любил или ненавидел.
ВСАДНИКИ
Горизонт отодвинулся, подернулся голубовато-сизой дымкой, и дикая, всхолмленная поверхность полигона, вблизи серая, с узором черных, фиолетовых и рыжих пятен, вдали бесцветная, отблескивающая полями кварцита и скоплениями пегматитовых скал — даек и штоков — легла перед глазами во всем своем мрачном великолепии символом Хаоса, Тишины и Смерти. Октябрь, месяц бабьего лета, ничего не мог добавить к ее краскам. Впрочем, как и любой другой месяц года.
Алиссон отступил от края площадки и перевел дух.
Он стоял на спине суперзавра Тихони, вернее, на странной формы наросте, которому исследователи дали меткое название «седло»; издали он и в самом деле напоминал конское седло с высокими передним и задним краями.
Далеко, километрах в пятнадцати отсюда, что-то сверкнуло, метнулись световые зайчики — там группировалась исследовательская техника: вертолеты, вездеходы, передвижные лаборатории, компьютерные комплексы, радары, антенны радиостанции. Алиссон мельком посмотрел в ту сторону и достал из кармана дозиметр.
Из-за края площадки показалась голова Кемпера, одетого, как и палеонтолог, в защитный комбинезон, точнее, в новейший боевой костюм «силз» («тюлень»), удобный, не слишком тяжелый, одинаково хорошо защищавший тело от холода и жары, пуль и радиации. Костюмы предназначались для подразделений особого назначения военно-морских сил, доставили их в лагерь благодаря стараниям адмирала Киллера, и друзья были ему признательны за это, хотя к адмиралу не испытывали симпатии.
В комплект такого костюма входит комбинезон из особой огнеупорной и пуленепробиваемой ткани, защитные перчатки, шлем, очки с плавающим сектором прицеливания и поляризационным покрытием, пистолет-пулемет МР15 в плечевом захвате, связанный компьютером с очками, кольчужная маска, рация, системы обогрева и охлаждения, карманы для боезапаса и ранец НЗ. Алиссон свой МР15 не носил, он не любил оружия, Кемпер же всегда в походы к суперзаврам брал пистолет-пулемет и полный боезапас, хотя надобности в этом не было никакой. Норман подшучивал над летчиком, но тот, жилистый, выносливый и упрямый, никогда не жаловался на усталость, хотя приборов на себе таскал чуть ли не вдвое больше Алиссона.
Кемпер вылез на край «седла», сбросил со. спины рюкзак с датчиками и снял с рук и ног ежастые полусферы «абсолютных липучек», с помощью которых можно было ходить не только по вертикальным стенам, но и по потолку. «Липучки» тоже были военным изобретением, как и многое другое, но удивляться этому не стоило: летчик и палеонтолог выполняли военных заказов вдвое больше, чем гражданских.
— Сколько? — спросил Кемпер, кивая на дозиметр.
Алиссон спрятал прибор в карман.
— Ноль-ноль три. Естественный фон воздуха.
— Чудеса да и только! Никак не привыкну.
Летчик имел в виду то обстоятельство, что гиганты-суперзавры, достигшие в длину трехсот метров, а в высоту сотни, в один прекрасный миг перестали излучать в гамма- и рентгеновском диапазонах! Уцелев после бомбовых ударов и атаки холодом, они сначала преобразовали свои «крылья» — фотоэлементные батареи — в термоэлектрические, а потом и вовсе отказались от внешней энергоподпитки, вырастив себе какие-то достаточно мощные источники энергии. Без «крыльев» драконы потеряли часть своеобразия, зато создали «седла», превратившие их в жутковатых «коней». По ночам их тела испускали голубовато-фиолетовое свечение, и это было сказочно красиво. И страшно!