Краем глаза Кларк наблюдал за подъезжавшими машинами и думал, как выйти из создавшегося положения. Полицейские не уезжали, тоже следя за автомобилями, и поглядывали в их сторону. Потом капрал все-таки решил перестраховаться и направился к «аквариуму».
— Эй, приятель! — окликнул он Кларка с порога. — А где вы живете? Прошу извинить мое любопытство, но в этом районе я всех знаю, а вас вижу впервые.
— Я живу на Джексон-стрит, — сказал Кларк первое, что пришло в голову. — А он — на Десятой улице…
Дейм поставил стакан на стойку и нагнулся, словно для того, чтобы завязать шнурки.
На лице капрала отразилось легкое удивление, глаза его сузились, рука потянулась к поясу. В ту же секунду пилот выхватил свой внушающий уважение ультразвуковой пистолет и навел на полицейского.
— Стоять! — негромко сказал Кларк, не сводя глаз со второго полисмена. — Ни звука! Уложим на месте!
К его удивлению, на лице капрала вместо растерянности и страха появилось удовлетворенное выражение. Он с облегчением вздохнул:
— Вот теперь все понятно, а то я боялся, что напрасно ломаю себе голову.
Кларк встал за стойку, достал второй пистолет.
— Револьвер на пол! Живо! Зовите напарника. Один неверный жест — стреляем!
Полисмен бросил свой «смит-и-вессон» в угол, толкнул дверь и позвал:
— Лон, зайди-ка, эти парни кое-что знают.
— Теперь три шага вперед, — приказал Кларк. — Лицом к стене.
Пока второй полицейский обходил подкативший «Форд», Дейм почти ползком подкрался к двери и, когда та отворилась, рукоятью пистолета свалил вошедшего на пол. Быстро расстегнул кобуру и достал длиннорылый «магнум».
Кларк вытащил из пакета пневмошприц со снотворным, подошел к капралу, следившему за ним широко раскрытыми глазами.
— Что вы хотите делать, парни? У меня жена, трое детей…
— Не волнуйтесь, вы просто уснете на три-четыре часа, а проснетесь отдохнувшими и крепкими.
— Наркотик? — спросил капрал, облизнув пересохшие губы.
— Нет, снотворное без всяких побочных действий.
— Напрасно вы это делаете, все равно вас поймают или подстрелят. Весь Техас на ногах.
Шприц, приставленный к оголенному локтю полицейского, слабо пшикнул, капрал обмяк и мягко осел на пол. Та же участь постигла и его молчаливого напарника, не успевшего прийти в себя после удара Дейма.
— А как быть с негром?
Кларк посмотрел сквозь прозрачную стену помещения.
— Поредеет поток машин — усыпим. Переодевайся, пока он занят. Спортивная форма опасна.
Они натянули мундиры полицейских, их самих уложили за стойкой так, чтобы не было видно с улицы.
— Эй, хозяин! — окликнул пилот владельца бензоколонки.
— Слушаю, мистер, — возник негр на пороге и замер с открытым ртом, глядя на пистолет в руках Дейма.
Кларк приставил шприц к его шее, и через секунду негр спал, не успев как следует испугаться. Оттащив его к полицейским, летчики повесили на двери заправки бирку: «Не работает. Ближайшая станция на 17-й улице», быстро влезли в кабину полосатого пикапа, и Кларк завел мотор.
Он понимал, что на станцию им теперь нельзя и носа сунуть — там наверняка дежурят патрули. Аэропорт отпадал по той же причине. Оставались автодороги, всюду перекрытые и проверяемые с воздуха, но у беглецов не было выбора.
И снова им повезло. Насколько повезло — Кларк понял только час спустя, а сначала он просто подумал: хорошо бы зафрахтовать чей-нибудь частный самолет. И тут увидел на обочине дороги — они уже выехали за город — небольшой двухместный вертолет почтовой связи «Сикорский». Дверцы его были открыты, кабина пустовала. Видимо, пилоты завтракали: за шеренгами каштанов и акаций виднелся небольшой одноэтажный мотель с огороженным паркингом.
Кларк остановил пикап, посмотрел на пилота. Тот сразу все понял:
— О’кей! Прячем машину и…
Дональд свернул с шоссе, загнал пикап за акации, чтобы не увидели с дороги, да и из мотеля, и первым подошел к вертолету.
Ключ зажигания оказался в приборной доске, и беглецам ничего не оставалось делать, как влезть в кабину.
Хозяева «Сикорского» выскочили на лужайку, когда вертолет был уже в воздухе.
— Если господь будет помогать нам так же и дальше, — сипло проговорил пилот, глядя вниз, — то мы выкарабкаемся.
Кларк взял штурвал на себя, и машина послушно полезла в небо…
ЭКСПРЕСС ЛЬЯНО — ШРИВПОРТ
5 июня, 10 часов утра
Разносчик ловко набросал из спецтермоса в тарелку из фольги жареных сосисок, полил их кетчупом и сунул Бартлоу.
— Приятного аппетита, сэр.- Похватал свои суповницы и термосы, подвешенные на специальном коромысле, и ретировался из купе.
Сандерс закрыл за ним дверь и с минуту рассматривал себя в зеркале. Он нашел, что в этом костюме похож на биржевого дельца. Коренастый, с квадратным «бульдожьим» лицом, тусклыми пепельными волосами, круглыми совиными глазами и жестким, почти безгубым ртом, говорившим о жестокости, властолюбии и заносчивости, Бартлоу в свои сорок три года выглядел на тридцать с небольшим.
По служебной лестнице он продвигался довольно медленно, пройдя путь от «синего воротничка» до «белого» за пятнадцать лет, да и то благодаря не уму, а неистовой ненависти к «цветным» и коммунистам. Вожака рабочих на заводе металлоизделий в Виргинии, умело использующего черную пропаганду, не скрывающего намерений попасть в истеблишмент, заметили в полиции, и Бартлоу стал ее нештатным осведомителем. Карьера Бартлоу быстро пошла в гору, поскольку он был умнее стандартного агента с «чугунным лбом, железным сердцем и оловянным взглядом».
Бартлоу закончил сначала колледж, потом, не без помощи новых друзей, — Ричмондский университет, принадлежавший к «Айви лиг» — «Бархатной лиге». К этому времени он работал уже на Федеральное бюро расследований, проявив недюжинные способности по выявлению неблагонадежных в студенческой и профессорско-преподавательской среде.
После окончания университета Бартлоу пригласили в Роудский исследовательский центр фирмы «Вестингауз», где он спустя два года защитил степень доктора технических наук. Ему было всего тридцать шесть, а он работал уже не только на ФБР, но и на Агентство национальной безопасности, о чем не знал никто, кроме шефа отдела Ц-1 команды «гамма».
Хорошо владея «кольтом» калибра одиннадцать и сорок три, боксом и дзюдо, Бартлоу быстро преодолел путь от рядового сотрудника до руководителя «файвз» — пятерки, выполнявшей в отделе особо важные поручения. При этом, оставаясь лояльным сотрудником лаборатории, он участвовал в разработке системы РЕМБАСС — сети датчиков для радиоэлектронной разведки.
Наконец Бартлоу попал в сверхсекретные списки Пентагона. В них включали ученых и инженерно-технических работников, активно работающих на министерство обороны. Так он стал участником программы «Альфа» по разработке высокоэнергетического боевого лазера, потом- программы «Лодэ» (система зеркал на околоземной орбите для наведения лучей лазера) и, наконец, программы «Сейнт»- «Святой», по которой Пентагон разрабатывал спутники-перехватчики и противоракетные системы. Через шесть лет после этого Бартлоу вошел в состав группы испытателей «скорпиона» — секретнейшего из новейших военных изобретений и… благодаря непредвиденным обстоятельствам оказался государственным преступником. Разом обрушились те невидимые лесенки, по которым он столько времени карабкался вверх, не жалея ни себя, ни других.
После посадки, когда напарники по команде Милфорд и Эрхарт вдруг отказались противодействовать сумасшедшим летчикам, Бартлоу испытал прилив отчаяния и растерянности. Но сильная и эгоистичная натура вскоре взяла верх, и у него созрел план дальнейших действий. Вины за собой за совершившееся он не чувствовал, но заявление ЮСИА о гибели экипажа бомбардировщика «Грейт хантер», переданное по официальному каналу, не оставляло сомнений, что их «списали» с довольствия на этом свете, независимо от заслуг и притязаний каждого. Однако у Бартлоу оставалась надежда оказаться полезным настолько, что ему подарят жизнь и свободу, хотя бы и под другим именем.