- Только спокойно! - проговорил Уилл, поднимая вверх обе руки. - Больше в воду не полезу, но здесь холодно. Я весь мокрый и мне нужно достать полотенце.
- Пожалуйста.
Уилл с восхищением глянул на вейс.
- Черт возьми, вы отлично говорите по-английски! У меня есть студенты, которых вы смогли бы натаскивать перед экзаменом! Вейс ответила на комплимент аборигена нахальным встряхиванием своего птичьего хохолка. Затем она повернулась к Кальдаку.
- Он говорит на основном местном языке. Значит, мои первые слова были им поняты. Полагаю, он нас испугался, потому и сбежал.
- Не понимаю! - искренне удивился капитан. - Мы не проявляли себя по отношению к нему враждебно.
- Боюсь, его реакция была основана на нашем внешнем виде.
- Чепуха какая-то! Что в нас такого, чего бы абориген мог испугаться?!
- Я переводчик, а не ксенопсихолог. - После этого вейс снова заговорила по-английски:
- Идите и берите свое "полотенце". И верьте, когда я говорю: мы не хотим причинить вам вреда. И незачем вам было убегать.
- Да? Лично мне думается иначе, вот в чем вся штука. - Это выражение "вот в чем вся штука" прилипло к нему с детства. Он сейчас обратил на это внимание, на него нахлынули воспоминания. Но он быстро опомнился и проговорил вдобавок:
- Дайте мне минутку на то, чтоб обсушиться. А потом... Кстати, чего это вашим э-э... друзьям от меня надо-то? Он направился в центральную кабину. Его гости (это слово было лучше "пленителей") последовали за ним.
- Просто поговорить, - ответила вейс.
- А, понятно. Откуда вы явились?
На секунду вейс задумалась над тем, как перевести лучше, потом отыскала в местном языке более или менее эквивалентное понятие:
- С Узора.
- С Узора? М-м... Это что, где-то там? - С этими словами он показал пальцем в небо. Вейс вновь тряхнула своим хохолком, не будучи уверенной в том, что абориген правильно растолкует этот жест.
- И вам всего-то только и надо, что поговорить?
Кальдак больше не мог оставаться в стороне. Он приблизился к аборигену. Тот замер, весь напрягшись... Массуд повесил ему на шею транслятор, закрепил на голове наушники, которые автоматически вжались аборигену в уши. Тот постепенно расслабился и даже обнажил свои мелкие зубы.
- Нам надо очень многое рассказать вам, - сказал массуд.
При этих его словах глаза аборигена широко раскрылись, что, очевидно, следовало понимать как знак того, что транслятор работал исправно. Немного поколебавшись и заинтересованно оглядев прибор, болтавшийся у него на шаг, абориген стал отвечать. Транслятор тут же перевел его слова на текучий язык массудов:
- Не знаю, что вы там хотите мне рассказать. Меня гораздо больше интересует другое... Как бы вы меня не пристрелили.
- Зачем нам стрелять в вас? - спросила вейс, но поймав на себе раздраженный взгляд командира экспедиции, она потупилась и быстро проговорила на массудском:
- Прошу прощения, капитан, я вовсе не собиралась...
- Ладно. Мне важен результат, а не соблюдение протокола, - ответил тот и вновь повернулся к аборигену. - Нам нужно рассказать вам об Узоре. Об амплитуре и о... - командир сделал паузу, решая, стоит ли сразу так волновать аборигена, и давая время транслятору на перевод. Потом добавил:
- И о многом другом.
- Отлично. - Похоже, лаконичность была в природе этого местного жителя. - Все отлично до тех пор, пока вы не захотите прикончить меня.
- Почему вы так упорствуете в этом некорректном предположении? - спросил Дропак. Он теперь держал пистолет в другой, неповрежденной руке. - Зачем нам убивать вас? Вы разумный. Мы также разумные. Мы только что познакомились. Зачем же мы станем грозить вам оружием?
- Вот и я спрашиваю: зачем? - усмехнулся Уилл и показал Дропаку глазами на его пистолет, все еще направленный на композитора. Массуд, казалось, смутился тем, что абориген поймал его.
- Вы в гневе ударили...
- При чем тут гнев? Я просто испугался.
- Но почему?
Уилл вздохнул.
- Нет, так у нас ничего не получится. - Он снова кивнул Дропаку на его пистолет. - До тех пор, пока вы не уберете куда-нибудь эти свои штуки. Дропак глянул на командира. Нарочито медленно Кальдак прицепил пистолет обратно на пояс. Его подчиненные последовали примеру командира.
- Так-то оно лучше, - удовлетворенно произнес Уилл.
Он подошел к бельевому шкафу, вытащил полотенце и наскоро вытерся. Он был в двух шагах от штурвала (одно "колесо", как уже было сказано, находилось на палубе, второе здесь, в центральной кабине). Протяни руку и достанешь радиопередатчик или радиотелефон. Но Уилл не стал производить резких движений. Вот если наступит момент, когда эти существа не станут смотреть в его сторону, а еще лучше, если они выйдут за чем-нибудь на палубу...
Вытирая голову, он заговорил:
- Слушайте, я извиняюсь, конечно, за то, что травмировал вас. Кто же знал, что все так выйдет... Дропак понял, что эти слова адресованы ему.
Кальдак подумал: "Принесение извинений за совершенное насилие!
Обнадеживающий знак. Впрочем, выводы делать пока рано".
- Надеюсь, у него будет все в порядке? - обратился композитор к командиру. - Кстати, меня зовут Уилл Дьюлак.
- Двойное имя? - удивилась вейс.
- Да.
- Дропак поправится. Наш медицинский персонал располагает средствами, которые ускорят его выздоровление. Абориген зачем-то выглянул в иллюминатор.
- Медицинский персонал, говорите? Значит, у вас должен быть вместительный корабль. Вы что же, сели на одном из этих островков?
- Челнок. Экспедиционный корабль расположен на орбите между вашей планетой и вашей непропорционально большой луной. Кальдак был смущен вопросом аборигена. Как только он начинал думать об этом существе как о восприимчивом, разумном, так тот тут же выдавал свое невежество каким-нибудь глупым вопросом или репликой. Он был сам кладезь противоречий.
- Скажите, - обратился к аборигену Вулди, будучи больше не в силах скрывать свой интерес. - А вы случайно не воин?
- Кто, кто? - улыбаясь, переспросил композитор.
Вулди повторил вопрос, но иначе: транслятор по его просьбе поменял слово "воин", которое абориген, по-видимому, не понял, на его смысловой эквивалент из этого же языка.
- Ах, вы имеете в виду, солдат! - С этими словами абориген опустился на высокий, обитый подушками стул. - Какой там, к чертям собачьим... Интересно, с чего это вы взяли, что я солдат?
- Вы ударили, нанесли повреждение разумному.
- Я же сказал, что испугался. Я не воевал с ним. Когда ваш друг приблизился ко мне, я просто попытался отвести его э-э... руку в сторону. Вот и все. Может, я сделал это немного резко, но, клянусь, у меня и в мыслях не было наносить ему травму!
- Зачем вам было отбрасывать его руку в сторону? И почему вы сделали это так, как сделал бы только солдат? Уилла начал раздражать этот допрос.
- А вы бы что сделали? Скажете, что не стали бы отбрасывать? - ответил он вопросом на вопрос.
- Разумеется, не стал бы, - тут же ответил Вулди. Он был удивлен самой постановкой вопроса.
- Я еще раз повторяю: я не солдат, - резковато заметил Уилл. - Я музыкант, композитор.
- Мы слышали вашу "музыку", - объявил Кальдак. - Она не пришлась нам по душе.
- Жаль, что еще могу сказать?
В душе Дьюлак и не думал огорчаться этим заявлением. Что могут понимать в настоящей симфонической музыке эти заросшие шерстью?..
Вулди отодвинул транслятор в сторону и обратился к Кальдаку:
- Я смотрел руку Дропака. Если это раса музыкантов и композиторов, то что же будет, если они вдруг согласятся воевать?
- Тут необходимо все терпеливо и тщательно продумать, - предупредил его командир. - Не забывай, что мы имеем дело с единичным аборигеном в узко конкретной обстановке.