Но в Белизе невозможно было найти ничего величественного, если не считать гор и джунглей, рек и рифов. В Белиз-сити не видно было этой красоты, как, впрочем, и какой-либо другой. Это был город с населением, живущим на такой низкой земле, что высокие приливы перманентно притаскивали на городские улицы всякую дрянь и наносы. Он миновал две лавчонки, в которых ему приходилось покупать припасы для своего житья-битья в лагуне еще до знакомства с пришельцами, и направился в туристские кварталы города. Золотые слитки были рассованы по карманам и здорово оттягивали штаны. Он дал отдых своим ногам во время обеда в плохоньком китайском ресторанчике. Сидел за угловым столиком и изучал посетителей. Как найти нужных людей? Как приблизиться к людям с такой просьбой? Мимо него то и дело проходили, но он не решался ни к кому обратиться.
Нет, здесь слишком людно. Надо убираться из центра города. Заплатив за обед и надеясь на то, что все обойдется без расстройства пищеварения, Уилл направился в портовую зону. Он шел вдоль старенькой дамбы, которая кое-как еще сдерживала океан, но уже не могла сдержать те отбросы, которые он с собой тащил в город.
Он сел на гладкий валун и стал смотреть в море. Как хорошо было бы сидеть сейчас в салоне катамарана, мучиться с оркестровкой и не знать никаких массудов и с’ванов, о’о’йанов и лепаров, не знать ни Узора, ни Амплитура, ни их поганой войны.
Но он все это знал и от нет зависело: быть человечеству втянутым в этот конфликт или нет.
"Нет, это не для нас, - в который раз думал он. - У нас своих-то проблем столько, что и за сто лет не разгребешь. Нет времени отвлекаться на другое".
- Мистер, дайте десятицентовик, а?
Повернувшись назад, Уилл увидел перед собой мальчишку, которому на вид было лет двенадцать, но на самом деле он подбирался уже, наверное, к пятнадцати. Он был худой, - сразу видно, голодал, - в рубашке с короткими рукавами и потертых брючках. Босой. За ним стоял другой подросток, чей возраст было определить еще труднее. Так, вроде лет шестнадцать... А, может, и все двадцать пять. Оба смотрели на Уилла жадными глазами.
- Сейчас, - ответил он, улыбнувшись, и полез в карман. Его рука уперлась в золотой слиток. - А это твой друг? Мальчишка взмахнул рукой.
- Это мой брат, дядя. Ты хочешь ему тоже дать монету, правда?
- А ваши родители знают, что вы попрошайничаете?
Мальчишка широко улыбнулся.
- Конечно, дядя. Ты думал, что мы сироты, да?
- Ходите в школу?
- Эй, дядя! - Вперед вышел тот, кто выглядел постарше. - Дай монету, а лекций читать не надо.
- Спокойно, - улыбнулся Уилл. - Я не проповедник. - Он таинственно понизил голос:
- Вы, ребята, кино-то смотрите? В кинотеатр ходите?
- Фильмы? - Парень был озадачен. - Конечно, дядя.
- А что вам нравится?
- Смотри! - крикнул младший и лихорадочно замолотил руками по воздуху. - Чак Норрис, Брюс Ли и все такое.
- Значит, любите драться?
Ребята переглянулись.
- Да нет, только редко... Чего тебе надо, дядя? Мы с братом в темных делишках не участвуем.
- Хотели бы вживую увидеть такое, что бывает только в кино? Как бы вам, к примеру, понравилась встреча... с пришельцами, а? Совсем как в фильмах. Я имею в виду инопланетян.
- А, мы видели фантастику. У нашего друга есть видак. Слушай, дядя, а ты не спятил, часом?
- Я-то? - улыбаясь, переспросил Уилл и достал из кармана один из золотых слитков. В мутном тропическом свете он блеснул, как солнце. Глаза паренька загорелись.
- Эй, дядя, это ведь ненастоящее, правда?..
- Что-то твой братец удалился. Подзови-ка его. У меня будет к вам деловое предложение.
К концу третьего дня Уиллу удалось завербовать не только двух братьев-"сироток", но и их друга, который временами устраивал их у себя на ночлег. Им оказался рыбак с телосложением культуриста. Это был также самый черный человек, которого когда-либо приходилось видеть композитору. Такой же черный, как вода у дамбы на Миссисипи в безлунную ночь. При этом в нем не было никаких оттенков: ни отлива беж, ни шоколада. Был также один эмигрант средних лет, с которым Уилл познакомился в отеле. Он оказался педагогом, приехавшим в свое время откуда-то с юго-востока Англии. Последнее же время все его перемещения были в пределах одной мили: из одного местного кабака в другой и из другого в третий. Во время первой встречи с композитором он был в "элегантном подпитии", однако не настолько пьян, чтобы не распознать в руках у Уилла настоящее золото. Постоянно подмигивая композитору, он согласился участвовать в удивительном мероприятии, которое "продавал" Уилл.
- Это будет настоящая потеха! - смеясь, настаивал он.
Уилл задавался вопросом: какая реакция будет у этого профессора, когда он лицом к лицу столкнется, например, с Кальдаком. Этот интеллигентный пьяница приехал в Центральную Америку, чтобы провести как следует профессорский отпуск, да так и остался здесь навсегда, купившись на дешевизну здешних крепких напитков и решив, что его прежняя жизнь в Сюррее ничего не стоит и незачем за нее цепляться. Так что у него было полно свободного времени, которое он мог себе позволить употребить на участие в проказе, которую изобрел этот сумасшедший американец. Будучи достаточно трезвым, он мог рассказать подробно о сорока четырех странах, перечислить их столицы и главные города, основные статьи экспорта, важные топографические приметы, достопримечательности и сорок четыре сорта местного пива. Интересное пополнение в группу Уилла? Он был готов отправиться куда угодно, хоть в ад, лишь бы под рукой всегда находилась полная фляжка.
Композитору удалось соблазнить молодого растафарийца с темными мешками под глазами. Он был совсем как тот его соплеменник, который безуспешно пытался однажды взобраться на бордюр тротуара. Уиллу достаточно было одного взгляда на этого парня, чтобы безошибочно определить - курильщик конопли.
- Да, дядя, покуриваю, но я еще не конченый человек.
После того, как Уилл переговорил с ним о своем деле, растафариец сразу же изъявил горячее желание встретиться лицом к лицу с настоящими, а не навеянными дурманом пришельцами. Уилл улыбнулся внутренне, представив себе реакцию Кальдака на встречу с этим примечательным экземпляром человеческой породы. Будет интересно наблюдать за попытками вейс перевести то, что говорит этот растафариец. Ибо каждое второе слово он говорит неразборчиво, а каждое пятое вовсе проглатывает. Уилл был доволен. Его заботила только одна вещь: как бы наркоман не позабыл прийти к отелю в назначенное время.
Следующие кандидаты на встречу с инопланетянами материализовались перед композитором в виде парочки студентов из Сиднея, - будущие интеллектуалы, - которые приехали сюда в рамках своей программы "мир посмотреть и себя показать". Прежде чем вернуться потом домой и всю жизнь заколачивать деньги. И как можно больше. Пока же они произрастали на пляжах Золотого Побережья, полагая, что вносят свой вклад в будущее человечества. Уилл был рад этой встрече, хотя с порога отверг все их общечеловеческие претензии.