Комната Сухова была по-спартански пустой: стол, кровать, стул, шкаф. Зато хватало места и на отработку като — комплекса упражнений, и на занятия со снарядами, в основном — гантелями, поясным эспандером и подвесным турником.
Такэда с неделю побыл в Хабаровске и уехал, взяв слово с танцора, что тот не сорвет «режим подводной лодки, лежащей в засаде на грунте». Инженер все еще не терял надежды найти пресловутую Книгу Бездн.
Первое время Никита свято соблюдал «режим»: ходил только на тренировки, а все остальное время проводил дома, занимаясь повторением пройденного или читая книги, в том числе оставленные Толей философские труды Лосева, Андреева, Бердяева, Шульгина и других. Но тоска по Ксении скоро превратилась в род физического недомогания, и Сухов стал искать способы отвлечения от этой напасти, самым привычным из которых был ночной клуб или бар; в Хабаровске их хватало. Слать письмо Ксении он побоялся, да и Такэда пообещал привезти весточку от нее.
День шел за днем, «печать зла» о себе не напоминала, звезда на плече молчала, и Никита поневоле втянулся в ритм ежедневных тренировок, не забывая об акробатике. Так он однажды поразил товарищей по группе тройным сальто и рондадом[24] с переходом на шпагат. Тоска по танцу тоже давала о себе знать, но он терпел, мечтая когда-нибудь «показать класс». В доме Ивлевых он тоже не мог танцевать открыто, да и комната для балетной танцевальной программы не подходила.
Затем его озарило, и после недолгих колебаний он предложил свои услуги в качестве солиста в казино «Бомонд», забыв об осторожности и считая случившееся в Москве, за тысячи километров отсюда, чуть ли не легендой. Уговорил он себя еще и потому, что запас денег, заработанных в прежней жизни, был не вечным.
Танцевал Никита в казино по вечерам три раза в неделю, но слава о танцоре разлетелась по городу быстро, и в дни его выступлений «Бомонд» заполнялся до отказа. Никита повеселел: после длительного перерыва он наконец-то нашел свою стихию, помогавшую скрасить жизнь. Но спустя два месяца, в течение которых от Такэды не было ни слуху ни духу, ситуация изменилась.
Во-первых, пришло письмо от Ксении (Толя все же нашел ее и дал адрес), после которого Никита едва не сорвался с места и не помчался в Москву. Во-вторых, Красильников узнал о ночной жизни подопечного и потребовал ее прекратить, обратив внимание на усталость танцора, мешающую работать в полную силу. На инструкции Такэды он ссылаться не стал, но аккуратно провожал ученика с тренировок до дома, оставаясь незамеченным. В-третьих, Сухов почувствовал дуновение посторонней силы. В результате интенсивных занятий по концентрации внутренней энергии внимание и чувствительность его обострились, и ему показалось, что кто-то начал опять следить за ним — слепо, не видя, на уровне психического контакта.
Точку поставило происшествие в казино.
В этот вечер начала ноября, холодный и дождливый, в казино заявились воротилы местного бизнеса: президент Дальневосточного филиала Интробанка, директор колбасной фабрики, сопрезидент японско-российской коммерческой фирмы «Хацюмэ» и с ними три десятка «крутых» парней, телохранители, приятели, девицы. Перед такой публикой Никита выступать не любил, но платили ему хорошо, и делать было нечего, приходилось танцевать. К двенадцати ночи он вымотался, работая по заказам. «Генацвале, держи. — Кто-то из свиты бизнесменов совал ему десятитысячную банкноту. — Танцуй хараппу». И Никита танцевал.
Но без четверти двенадцать он решительно отодвинул ведущего и заявил в микрофон, что просит уважаемых гостей «не гнать лошадей», программа закончена. Однако гости, подогретые обильными возлияниями, продолжали кричать «бис» и совать деньги, требуя продолжения. Сухов пожал плечами, сошел со сцены и наткнулся на коренастого крепыша в светлом костюме с гвоздикой в петлице. Это был один из друзей Щавеля, президента Интробанка, а может, не друзей, а компаньонов.
— Танцуй, малый, — сказал он хрипло, протягивая пачку долларов. — Плачу «зелеными». Но уйдешь только по моему сигналу.
Никита побагровел: в таком тоне с ним еще не разговаривали. Однако сдержался.
— Прошу прощений, мистер, но программа закончена.
Сбоку подсунулся владелец казино Голдман, рыхлый, вечно потеющий, лысый, как колено.