— Тут ты, к сожалению, прав, Зленского я тебе не заменю. «Сечей Радогора» владеет только он. Придется просить его дать на время свод приемов и правил, отреставрированных и доработанных еще его учителем — историком Бельцовым. Кстати, тоже великим фехтовальщиком. Но Зленский его превзошел. Он уже определил параметры твоего личного меча?
— Нет… не знаю… мне он ничего не говорил. Что за параметры? И что такое «сеча Радогора»? Слышу второй раз.
— Вечером расскажу. Я пошел по делам, а ты поглядывай по сторонам, не расслабляйся. ЦРУ не ошибается дважды.
Такэда заявился домой в двенадцатом часу ночи, и Никита едва сдержал нетерпение, чтобы не атаковать инженера вопросами с порога.
Обстоятельный Такэда хотя и заметил горящий в глазах танцора огонь любопытства, но к беседе приступил, лишь приведя себя в порядок и насладившись горячим чаем с малиновым вареньем, которым угостила их хозяйка. Переодевшись в халат, инженер налил себе еще чаю и с чашкой уселся в кресле, рядом с торшером.
— Давно такого кайфа не испытывал! — Покосился на устроившегося рядом Сухова. — Как плечо? Все по-прежнему? — Он имел в виду звезду.
Никита выпростал из-под халата руку. Пятиконечная «родинка» Вести переместилась на самый верх плеча, «съев» три из четырех родинок в форме цифры семь. На ее фоне семерки стали зеленоватыми, еле заметными и походили больше на девятки. Такэда покачал головой, задумываясь о своем.
— Что, плохо? — поинтересовался Никита.
— Как тебе сказать… Весть словно намекает на что-то. Видишь, семерки твои вроде бы уже не семерки, а девятки. А цифра девять, по Пифагору, — не только символ высокого знания, но и символ равнодушия. Если звезда накроет и четвертую родинку, последствия могут быть самыми плачевными.
— Для кого?
— Для тебя… меня… для всех. Человеку, отмеченному четырьмя девятками, откроется истина, но сам он при этом станет немилосердным, жестоким и презирающим всех остальных людей.
— Со мной этого не произойдет.
— Кто знает? Хотя, с другой стороны, может, действительно, как говорят японцы, дайгэн дзедзю-но ками нарэ ни ари?
— Переведи.
— Божество великой мощи в тебе самом.
— Да что ты, право, — обиделся Сухов. — Сбиваешься на какие-то траурные речи. Что будет, то и будет. Ты обещал рассказать о «сече Радогора» и о мечах.
— «Сеча Радогора» — это всего-навсего комплекс боевых приемов с мечом, которым владел легендарный славянский богатырь Радогор. Славяноведы раскопали несколько эпизодов в исторических хрониках, в которых описывается бой Радогора с превосходящим по численности противником, а потом этим занялись основатели русских воинских искусств. Руки бойца с мечами в технике «сечи» движутся по сложным траекториям, и почти каждое движение — удар! А если учесть, что классный боец наносит от четырех до десяти взмахов за секунду…
— Здорово! — выдохнул Никита; у него горели глаза.
Такэда кивнул.
— Это точно. Ну, а мечи… ты читал саги, сказания, былины или чей-нибудь богатырский эпос?
— В глубоком детстве, хотя люблю их и по сей день.
— Пример, у короля Артура — Экскалибур, у Фергуса — это уже исландские саги — Каладболг. Известен меч Мухаммеда, обладающий магической силой, меч Нуаду — один из талисманов ирландских племен богини Дану, мечи Зигфрида и бога Сусаноо. Упоминаются в сказаниях мечи истинной веры, разящие, и даже мечи, предотвращающие столкновение. Но самый уникальный — меч древнерусского богатыря Святогора. Едва вытащенный из ножен, он уже колеблет пространство, словно дает знать: берегитесь! По легенде, он может удлиняться чуть ли не на несколько верст, раздваиваться и даже размножаться, корректировать силу и точность удара… — Такэда прервал речь, отхлебнув чаю. Потом сказал, будто ни к кому не обращаясь:
— Найти бы этот меч…
Никита глубоко вздохнул и засмеялся.
— С таким мечом нам и СС не страшна. Только где его искать?
Инженер не ответил, продолжая изучать чашку с чаем и поглядывая при этом украдкой на перстень с черным камнем, внутри которого загорался и гас желтый чертик. Перстень предупреждал, что по их следу идут слуги мрака и ждать их материального воплощения осталось недолго.
Глава 4
Вожаки «свиты Сатаны» оказались хитрее, чем думал Такэда. Он был прав — здесь, на Земле, боевики СС, да и любой другой команды, вынуждены были следовать законам данного хрона, не позволявшим в широкой степени пользоваться силой магии, но они вполне могли обойтись и тем, чем владели: вселением, или внедрением, особенно если знали, кого и где искать.