Проходящие мимо колонисты оглядывались на него, что само по себе было крайне невежливо и умножало его унижение. Он не мог остановить и упрекнуть их. Он понимал: их нельзя винить в нарушении этикета. Еще никогда никого в колонии не сопровождала вооруженная охрана. В ней просто не было необходимости, в колонии некуда было бежать. А вот Разговаривающий нашел куда и теперь его ждет наказание.
Итак, встревоженные прохожие застывали, видя как одного Квози сопровождают четыре вооруженных охранника. Разговаривающий не выглядел опасным для общества и Квози могли только догадываться, что он натворил.
При его появлении теперь все замолкали, но как только колонисты понимали, что они нарушают правила этикета, они в смущении отворачивались. Разговаривающий чувствовал их взгляды, брошенные украдкой, представлял, как вытягивались их уши, пытаясь уловить хоть одно слово охранников. Но те тоже молчали. Не потому, что им нечего было сказать, а потому, что они боялись говорить в его присутствии. Они не знали, в чем именно провинился инженер, но не сомневались в серьезности его проступка. Как им сказали, его преступление лежит за границами понимания.
Его эскорт остался за дверью зала. «Наверное, они считают, что я достаточно психически здоров, чтобы не совершить самоубийства, — подумал Разговаривающий, входя в зал. — Тут они правы. У меня нет ни причины, ни желания убивать себя». Он был меньше уверен в чувствах Старейшин по этому поводу.
Зал был небольшой и уютный, и находился в седьмой Hope. Все вокруг было совершенно новым: украшения на стенах, колокольчики, висящие в углах и мелодично позванивающие при дуновении искусственного ветра и прекрасно выполненные под дерево таки настенные панели, ковры, изысканных цветов и фасонов.
Зал был полон Квози. Некоторые лица были ему знакомы, большинство же он видел в первый раз. Все разговаривали друг с другом, не обращая внимания на вошедшего Разговаривающего. Кто-то равнодушно указал ему на место в центре зала. Мягкий, приглушенный свет сфокусировался на нем. Он не выдал своего волнения, но его уши были выпрямлены, и в его позе чувствовалось напряженное внимание.
Если его судьям и было приятно видеть такое поведение Разговаривающего, то они ничем не выказывали этого. Создавалось впечатление, что все они увлечены интересным разговором, который начался задолго до его прихода. У него оказалось достаточно времени, чтобы найти глазами пятерых из семи членов Совета Старейшин и всех Глав Нор. Там были также представители практически всех научных департаментов. И все это ради него одного. Но он не был польщен такой честью.
Кое-кто из собравшихся с трудом сдерживал свой гнев, но ничего другого он и не ожидал. Он потерял всякое право на сочувствие или понимание. Наконец, общий разговор прекратился, и все присутствующие повернулись к нему. Разговаривающий произнес краткую речь, в которой он отказался от каких-либо притязаний на симпатию и милосердие. Единственным ответом ему было несколько свистящих вздохов. Теперь, он понимал, что пришло время вопросов.
— Сколько времени все это длится?
Этот вопрос задал Глава Четвертой Норы. Не было необходимости объяснять, что он имел в виду.
«Как легко было всего этого избежать», — подумал Разговаривающий. Он вспомнил свои обычные путешествия, многочасовые беседы со своими друзьями. Вот он открывает свой потайной люк, закрепляет шнур, спускается по нему и собирается закрыть крышку, прежде чем ступить в бездну.
Если бы он только глянул вниз, он бы сразу увидел замерших от изумления техников. Они молча занимались медитацией в перерыве, когда их внимание привлек шум наверху. Человек никогда бы не почувствовал этого, но четыре пары ушей Квози моментально обнаружили источник звука.
Имея столько свидетелей, было бессмысленно спасаться бегством. Пока он стоял над бездной, несколько мощных фонарей осветили его лицо. У него не было другого выхода, как только сдаться. Отвечая на вопрос, он не питал никаких иллюзий по поводу своего будущего.
— Достаточно долго.
— Не уклоняйтесь от ответа! — все с одобрением взглянули на Главу четвертой Норы. В уединении зала они могли себе позволить быть невежливыми.
— Уклончивость Вас не спасет. Я хочу знать все! Разговаривающий опустил голову:
— Я не пытался обойти вопрос. Глава четвертой Норы продолжил:
— Я могу понять гнев, ненависть и безумие. Но поставить под угрозу колонию из-за простой глупости и жадности?! — хотя он говорил спокойно, но не мог скрыть своей ярости.