— Да, — согласился Вэнс.
— Но мне кажется, мы все знаем, что план неосуществим. Наличие тварей все меняет. И теперь известно, что джунгли можно обратить против нас. Мы не доберёмся до Сарвара. Все просто.
— Не ожидал от тебя такого, — беспечно ответил Вэнс. — Так или иначе, в сообщении, которое будет транслировать коммуникационная ракета, я попросил об эвакуации.
— В сообщении, которое может и не пробиться.
— После этого запуска у нас останутся ещё три ракеты.
— Прошу прощения, сэр, но мне кажется, что вы не очень-то понимаете, с чем мы столкнулись. Теперь ясно, что джунгли каким-то образом реагируют на разумного пришельца. Здесь действует какая-то сила, которую мы очень сильно недооценили.
— Хочешь сказать, я должен был поступить как-то иначе? — спросил Вэнс.
То, что Антринелл обратился к нему «сэр» в присутствии ксенобиологов, было плохим знаком. Они знали друг друга слишком долго для подобных формальностей. Он понимал, что люди испуганы, но подобное вызывающее поведение было беспрецедентным для старшего офицера.
— Мы все владеем той же самой информацией, сэр, — сказала Тамиша. — Мы пришли к тем же самым выводам. На их основе мы решили, что отправиться в путь было правильным шагом. На тот момент.
— И теперь вы пересмотрели свое мнение? Вообще-то, стоило бы об этом подумать до того, как мы спустились на дно каньона, потому что, Господь милостивый свидетель, обратно нам не подняться.
— У нас нет возражений ни по поводу колонны, ни поводу её местоположения, — сказал Антринелл. — Но вы должны принять в расчет сложившуюся ситуацию.
— Думаешь, я не в курсе, что происходит? Ты серьезно?
— Сэр, — осторожно сказал Рорк, — дело не в осведомленности, ведь всем известно, что происходит. Нас беспокоит подоплека.
— Вэнс, это война, — сказал Антринелл. — Я не уверен, что ты это осознал. Она развивалась медленно и постепенно, потому мы и не отреагировали так, как следовало бы. Что бы там ни таилось, оно твердо решило нас уничтожить. Планета реагирует на наше присутствие, сами деревья пытаются нас убить. Лично я теперь верю, что появление солнечных пятен — часть конфликта. Здесь задействованы неведомые силы. Феноменальные силы — возможно, равнозначные Занту. И они абсолютно враждебны по отношению к людям.
— Да. С этим я не спорю.
— Значит, нам следует запустить оружие, которое мы получили именно на этот случай.
— Антринелл, я не могу разрешить такое. Метавирус-зеро создан, чтобы убить всю жизнь на Сент-Либре — все, в чем есть местные гены. Безусловно, в эту категорию попадает и существо-хранитель, учитывая ту связь с флорой, которую оно продемонстрировало. Мы не можем так поступить. Нам с тобой в особенности ясно, что Господь не допустил бы такого преступления.
— Если мы не задействуем это оружие, если мы ничего не сделаем, Сент-Либра победит. Мы не доберёмся до Сарвара, если придется противостоять твари и джунглям. Мы все видели запись Рави. Пули не оказывают ни малейшего воздействия на монстра. У нас больше ничего не осталось. Метавирус уничтожит эту тварь. Это наша единственная возможность выжить. А если мы не выживем, кто предупредит АЗЧ и транскосмические миры? Метавирус-зеро был создан по той причине, что мы не можем иметь дело с двумя инопланетными угрозами одновременно. И уж точно не в таких масштабах, какие мы здесь видим. Надо устранить угрозу прежде, чем она уничтожит нас.
Вэнс в полном смятении смотрел на своего соратника, офицера и Воина Евангелия. Казалось невероятным, что человек, который дал те же обеты, разделял те же взгляды, что и он, мог прийти к диаметрально противоположному решению. Антринелл не понимал одного — глубины и твердости веры самого Вэнса в Господа. Она была для него всем, основой его существования. Он знал, что жизнь и Вселенная должны иметь какую-то цель. И лишь Господь мог её поставить. Ибо Господь создал Вселенную, и этому должна быть причина. Вэнс никогда не надеялся её узнать — он целиком и полностью понимал, что слишком незначителен для такого, — его устраивало просто быть частью столь славного бытия. Жить так, чтобы его Господь это одобрил.
— Нет, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — И ты больше никогда не вернёшься к этому вопросу. Мы не запустим метавирус-зеро. Я не считаю враждебность одного сбитого с толку хранителя достаточным оправданием геноцида.
— Геноцида? — вскричал Антринелл. — Это же растения!
— Будь оно так, мы бы сейчас не разговаривали.