Вэнс сидел в водительской кабине биолаборатории-1 и следил за стеклоочистителями, которые пытались сохранить изогнутое лобовое стекло прозрачным. Сине-белые фары и дополнительные огни на крыше кабины проникали в снежный вихрь, грохотавший в каньоне, не более чем на десять метров. Ветер сделался таким яростным, что сдирал снег с замёрзшей реки, вырезая элегантные изогнутые фигуры из сугробов поплотнее лишь для того, чтобы через несколько секунд превратить их в снежную пыль, бурным и вольным потоком бегущую параллельно земле. С этими быстрыми горизонтальными лентами утекала последняя надежда вернуть утраченную еду.
Каждые несколько секунд биолаборатория содрогалась и гремела, когда по ней, словно молотом, била полоса более плотного снега. Вэнс ждал монстра. Он почти рассчитывал, что тот выйдет из метели и встанет перед биолабораторией, чтобы позлорадствовать. Потерять половину горючего было плохо, но то, что вслед за этим их еду унесло прочь из-за случайного злодейства, выглядело жестоким поворотом ножа в ране. Полковник впервые задумался о том, что монстр может победить, что его отряд, люди, за которых он несет ответственность, не выживут. Эта ужасная мысль разъедала самую его душу. Он знал, что не должен этого показывать, что должен демонстрировать полную оптимизма уверенность. Двадцать восемь оставшихся в живых были под его опекой, они ждали от него руководства, они надеялись, что он разыщет выход, какой-то способ избавления от холодной и медленной смерти, поджидающей их так далеко от дома.
Он опять окинул взглядом беснующийся снег, но ничего не увидел. Может, даже у Господа есть свои пределы? Вэнс, безусловно, понял бы, если бы Он больше не мог их разыскать; в конце концов, никто в колонне не знал, где они вообще находятся. Они заблудились в очень многих смыслах.
Такая жалость к самому себе вдруг показалась Вэнсу оскорбительной. Гнев помог ему отбросить уныние и неуверенность. Гнев, большей частью направленный на самого себя. У него была причина, чтобы здесь находиться. Конец уже близок, они движутся к последнему столкновению, монстр об этом позаботился. Именно сейчас Вэнс Эльстон больше всего нужен, именно поэтому Господь сделал так, что он оказался в этом месте в это время. Теперь он узнает, чего стоит на самом деле.
Он вернулся в главный отсек, где Смара Джака пересчитывала скромную горку серебристых пакетов, которые она, Тамиша и Антринелл сумели собрать во время метели.
— Оставь это, — сказал он ей.
Его элка сообщила сети биолаборатории код, и открылась дверь в маленький обеззараживающий воздушный шлюз.
Антринелл, Тамиша, Рорк и Камм сидели вместе за столом, который тянулся по всей длине лаборатории. Тамиша потратила большую часть вчерашнего вечера на разработку механизма рассеивания, который поместился бы в экспансивную пулю. Высокоточный 3D-принтер напечатал миниатюрные компоненты, которые она потом несколько часов усердно собирала в маленькую смартдробь, способную выдержать взрыв в патроннике пистолета и взорваться через несколько миллисекунд после попадания в цель. Они знали, что стрелять по странной твердой коже монстра бесполезно. А вот ротовая щель или глаза могли предоставить путь проникновения в его тело, к клеткам. Значит, нужно сделать невероятно точный выстрел с большого расстояния или в упор, как это получилось у Рави.
Как только Тамиша начала производить эти распадающиеся пули, Вэнс разрешил допуск к потайным пусковым трубам, встроенным в крышу биолаборатории. Антринелл и Камм вытащили одну ракету и аккуратно разобрали боеголовку. Понадобилось несколько часов, чтобы извлечь ампулы с метавирусом-зеро из механизма выброса реактивной струи. Там содержалось много опасных взрывчатых веществ, и уже стояла глубокая ночь; никто не хотел совершить ошибку.
Теперь одна ампула лежала в маленькой стерильной камере вместе с распадающимися пулями. Рорк перемещал зеленоватую суспензию по капле из ампулы в каждую смартдробь.
— Я провел испытание на прочность, выбрав три случайным образом, — сообщил Антринелл, когда Вэнс посмотрел через плечо Рорка на маленькие манипуляторы, которые с микроскопической точностью двигались внутри стерильной камеры. — Все выдержали. Протечек не будет.
— Хорошая работа, — сказал Вэнс Тамише.