— Такой ход дел повлиял на ваши отношения?
— Он их просто уничтожил. И у Итча была эта унаследованная склонность. В конце концов он… чокнулся.
— Три месяца спустя вы подали заявку на переселение в Пояс.
— Да.
— И Крис Пенцлер заблокировал ее.
— Я этого не знала. У меня никогда не было причин ненавидеть Криса Пенцлера, — сказала она. — Я не знала, почему мое прошение отклонили. Зато этот мстительный мерзавец имел причину ненавидеть меня. Он как-то стал подъезжать ко мне, а я врезала ему от души!
— Физически? Вы в самом деле его ударили?
— Нет, разумеется нет. Я велела ему катиться ко всем чертям. Сказала, что если он еще раз приблизится ко мне, я скажу Итчу. Итч бы его просто отдубасил. Это ведь тоже входит в образ мачо.
Я догадывался, что она завоевала очко в свою пользу. Луняне вряд ли знакомы с понятием свободного брака.
Но эльфийка думала по-другому.
— Очень хорошо. Мистер Пенцлер делал недостойные предложения вам, замужней женщине. Ведь это могло быть причиной для вас ненавидеть его и презирать? Особенно после того, что позднее произошло с вашим браком.
Наоми покачала головой:
— К этому он не имел отношения.
Обвинение отпустило ее и вызвало Алана Уотсона.
Из команды, которая старалась проследить не ко времени затеянную Наоми игру в туристку, свидетелями были вызваны четверо. От них Наоми было мало пользы. Она привела их прямо на место преступления. Ее знакомство с местностью было в лучшем случае поверхностным. Самая веская причина поверить ей заключалась в том, что она должна была страдать безумием, чтобы лгать в таких обстоятельствах.
Я пообедал в одиночестве и вернулся в свой номер. Мой разум был изнурен; физически я не устал, но, казалось, готов был проспать неделю. Перед тем как вырубиться, я проверил телефон.
Мне пришли сообщения от Тэффи и от Дезире Портер.
В пятницу и Тэффи, и Гарри были свободны. Они собирались обследовать магазины в Фактории Пояса. Не захочу ли я к ним присоединиться? Можно пригласить еще кого-нибудь, желательно женского пола. Я позвонил в ответ, но ни Тэффи, ни Гарри не было дома. Тогда я оставил сообщение: сожалею, но занят Конференцией и делом об убийстве.
Я попробовал позвонить в номер Наоми. Но ее телефон вызов не принял. А желания препираться с Артемусом Буном у меня не было.
И с журналисткой я тоже не хотел говорить. Я велел выключить свет и плюхнулся обратно. И тут телефон произнес:
— Телефонный звонок, мистер Гамильтон. Теле…
— Хирон, ответить.
Том Рейнеке стоял рядом с сидящей Дезире, при этом их лица находились на одном уровне. Оба вполне осознавали эффект.
— Что вам обоим нужно? — сказал я.
— Новости, — ответила Дезире. — Есть ли продвижение в работе Конференции?
— Это секрет. В любом случае мы отложили заседания.
— Мы об этом слышали. Думаете ли вы, что Наоми Митчисон осудят?
— Это решать присяжным.
— Вы нам очень помогли…
Тут вмешался Том:
— Нас впечатляет скорость процесса. Как вы считаете, почему он прошел так быстро?
— О черт! — Я полностью проснулся. — Они думают, что столкнулись с убийством в запертой комнате. Имеется один подозреваемый, застрявший снаружи на Луне. Если бы они исключили Наоми, то создали бы себе серьезную проблему. Подозреваемых не останется. Поэтому они и не пытаются.
— А вы бы как поступили? — спросил Том, а Дезире поинтересовалась:
— Изменили бы вы закон?
Они фактически разбудили меня и заставили разговаривать, но это мне как раз и помогло.
— Изменение закона ни на что бы не повлияло. Как бы я ее вытаскивал? Я бы доказал, что ее там не было, или доказал бы, что присутствовал еще кто-то, а может, доказал бы, что киллер находился не там, где мы думали.
Том опять спросил:
— А как бы вы это сделали?
— Я устал. Убирайтесь. Оставьте меня в покое.
— Она виновна? — спросила Дезире.
— Хирон, отключить телефон. Никаких звонков до восьми часов.
Я не знал ответа.
Для того чтобы заснуть, потребовалось немало времени.