Караванщики часто останавливаются возле фермы Олава Северянина. Одни хотят обновить коням подковы, другим нужны ножи, топоры, цепи и уключины. А когда наступает месяц Жатвы, на хутор с северных болот возвращаются тяжелогруженые возы с железной рудой. Руды должно хватить кузнецам до следующей весны, пока норвежские болота снова не оттают.
Дагу нет дела до руды и заморской торговли. Раскрыв рот, он наблюдает, как трое треллей волокут во двор лосиную тушу. Кривичи Путята и Фотий говорят непонятно, хотя живут в семье бонда Северянина уже много лет. Их привезли молодыми из земли словенов. Давно могли бы откупиться, стать свободными хусманами да дома свои поставить, но не хотят, так им, видать, удобнее. Путята малышей любит, часто мастерит для Дага и девчонок свистульки, из соломы — куколок забавных и учит говорить на языке кривичей. Зато Ульме, тоже трелли, хоть и свей по рождению, но злой и шипучий. Дочки Олава шепчутся, что тинг присудил Ульме к выплате сотни унций серебра за убийство свободного, но Ульме не смог набрать нужной суммы на вергельд и был продан.
Маленький Даг все равно не боится мрачного Ульме, хотя девчонки и обзывают работника убийцей!
Даг никого не боится. С тех пор как он завел себе друга Каласа, старшие мальчишки обходят его стороной. Он не может объяснить, как и почему чувствует опасность, исходящую от людей. На хуторе нет врагов. Порой ему кажется, что враги все же есть где-то далеко, они помнят о нем и хотят его найти… Даг просыпается ночью мокрый от ужаса. Но когда тебе нет четырех лет, ты многого не можешь объяснить неповоротливым взрослым.
Враги еще далеко, но они приближаются.
Глава 5
Первую серьезную неприятность Даг принес семье год спустя, в разгар месяца Заготовки Сена. На сенокосах вкалывали все мужчины и женщины, способные выйти в поле. Травы поднялись густо, и дождей выпало в меру, но Олав все равно спешил. В этом году братья Северяне прикупили десяток тельных коров, следовало запасти корма в расчете на них и будущий приплод.
…Если смотреть на поля Северянина сверху, с холмов, или с вершины старого ясеня, можно заметить много интересного. Полоски ржи с каждым годом захватывают все больше места, золотые вкрапления пшеницы уменьшаются. За ржаным разливом ровными квадратами дозревают ячмень и овес. Ячмень пойдет на варку пива, и овес нужен не только лошадям. Дагу давно известно, как вкусно мама может испечь хлеб с овсом и горохом. Горячий овсяный хлеб — его любимое лакомство! Гороха в этом году тоже засеяли немало, но собирать его Даг не ходил, это — работа девчонок.
За морем колосьев, за межевой канавкой, — расстилаются поля льна и конопли. Из конопли и льна женщины давят масло и ткут ткани, а вот капусту и репу начали сажать недавно, лет десять назад. Пока урожаи небольшие, но с каждым сезоном Олав расширяет участок. Под овощи братья выделяют все новые и новые вырубки, там на свежей золе что угодно растет вдвое быстрее.
Даг любит помогать, когда жгут лес на посадки. Вначале с деревьев сдирают кору, чтобы они высохли. Затем, спустя время, валят и поджигают. Затем ждут, разравнивают пепелище, боронят новые делянки, обильно сдобренные золой. Когда братья Северяне рубят делянки из своего леса, они никого не спрашивают. Но попробуй прихватить кусок Черного Леса или Совиного Распадка — мигом соберется весь сюсл, прискачут посыльные от лагмана и сдерут такую виру, что не будешь рад никакой капусте! Ведь общая земля всегда должна оставаться общей!
Даг помогал старшим, ежедневно носил кульки с едой на поля. Взрослые ворошили плотные влажные слои трав, пока те не подсыхали. Двенадцать возов уже вывез хмурый Ульме на ферму, а косари уходили все дальше к озеру. Жены братьев и девушки-работницы плели для сеновалов крыши из камыша.