Гребной вал, сотрясая решетку настила, загудел под ногами глухо и протяжно. Старшина осторожно присел напротив Сайманова; было видно, что он хочет что-то спросить, но стесняется.
— Ну, — сказал Игнат Тимофеевич. — Что?
— Да вот, товарищ контр-адмирал, позвольте задать один вопрос… Скоро ли у нас егеря гнать будут… Вот, пожалуй, и все. Простите, что побеспокоил…
— Скоро, товарищ, скоро! — сказал контр-адмирал. — Вот только страну Суоми надо из войны выбить. Кировскую железную дорогу освободить полностью, а потом и в Лапландии наступать можно…
Надвинув на нос щеголеватую мичманку, старшина неопределенно, скорее из уважения, согласился:
— Это, конечно, так…
Катер резко положило на борт. С минуту он шел накренившись, лохматая пена смачно хлестала по стеклам. Держась за вделанный в переборку поручень, контр-адмирал добавил:
— А ты не спрашивай! Будет нужно — тебе скажут…
Катер, сбросив с палубы тяжелую воду, выпрямился. Всматриваясь в набегающую тьму ночи, рулевой доложил:
— Подходим к берегу. Прикажете вставать к третьему пирсу?
— Да, к третьему!..
И старшина, перекинув на подбородок ремешок своей мичманки, поднялся на палубу готовить швартовы…
Когда контр-адмирал прибыл в штаб, ему сказали:
— С той стороны явился лейтенант Ярцев. Он имеет важные сведения…
— Добро! — ответил Сайманов, проходя в свой кабинет.
Ярцев дремал в глубоком кресле, облокотившись на край стола.
— Простите, — извинился он, вставая, — я не спал двое суток.
Игнат Тимофеевич крепко пожал ему руку:
— Поздравляю с возвращением. С голландскими документами все обошлось благополучно?
— Так точно. Ни сам комендант Лиинахамари капитан Френк, ни владелица Парккина-отеля фрау Зильберт, у которой я остановился, ни к чему не могли придраться.
— Итак, — сказал Сайманов, усаживаясь за стол, — самое главное?..
Ярцев достал из кармана бутерброды, ножом снял с них толстый слой маргарина, под которым скрывались тонкие пергаментные листки, сплошь усеянные многочисленными пометками.
Контр-адмирал поднес их к абажуру настольной лампы, — на промасленной бумаге четко проступили очертания Печенгского залива.
— Рассказывайте, — разрешил Игнат Тимофеевич, и лейтенант, слегка покачнувшись от усталости, шагнул к карте.
— Петсамо-воуно-фиорд, — произнес он, показывая залив, в который узкой змейкой втягивалась с юга река Печенга. — Гитлеровцы сейчас торопливо укрепляют его побережье. Очевидно, они извлекли должный урок из матросских десантов на причалы Новороссийска и боятся повторения подобных операций в Заполярье… Считая невозможным применение танков в горах, генерал Дитм отдал приказ вкопать их в землю по обоим берегам фиорда. На входных мысах, обозначенных на немецких картах по-фински, — Нуурмиенисетти и Нуурониеми…
— Романов мыс и Палтусово Перо, — мимоходом заметил Сайманов. — Ну, дальше…
— На этих входных мысах, — продолжал Ярцев, — немцы усилили батареи, добавив к ним еще несколько орудий, дополнительно поставили прожекторные платформы. Но основную угрозу представляет, как и следовало ожидать…
— …Мыс Крестовый!
— Так точно, товарищ контр-адмирал! Здесь гитлеровцы установили «большую Берту» калибра двести десять миллиметров и две противокатерные батареи…
— Калибр? — спросил Сайманов, сравнивая показания Ярцева с пометками на листочках.
— Центральная батарея — сто пятьдесят пять, а вторая — она расположена севернее, вот здесь, — лейтенант показал где, — калибра семьдесят пять миллиметров. Мне удалось познакомиться в Парккина-отеле с ее командиром обер-лейтенантом фон Эйрихом. Он сказал мне, что один только мыс Крестовый может закрыть своим огнем все подходы к Петсамо-воуно-фиорду; присутствовавший при разговоре полковник Герделер добавил, что ни один русский катер никогда не проникнет в Лиинахамари…
— Ну, ладно, — улыбнулся Сайманов, — пусть эти господа остаются при своем мнении…
Сказал и подумал: «На случай наступления мыс Крестовый должен быть в наших руках с самого начала. А потом только можно врываться в Лиинахамари!..»
— В понедельник, товарищ контр-адмирал, из Лиинахамари ушла в море подводная лодка. Я бы не обратил на это внимания, если бы не странная подготовка к ее выходу.
— Где она грузилась, лейтенант?
— Около тоннелей, где расположены торпедные склады. Причем весь район причалов был оцеплен отрядами полевой жандармерии. Мне не удалось проникнуть туда.