— …этим утром. Количество убитых и раненых пока неизвестно. Но есть опасение, что американский флот подвергся массированному удару. О подлости японского удара будут помнить среди американского народа, пока…
Хейс повернулся, тело его напряглось.
— Вот оно! — голос механика прорезался сквозь шум статики, заглушившей голос диктора. — Вот то, чего мы дожидались!
Глава 6
— Похоже… похоже, что… — Лоренс проталкивал зубец застёжки через соответствующие отверстия на ленте с патронами, надетой им на себя.
— Что мы проиграли? — губы Хейса изогнулись в кривой ухмылке. — Что ж, возможно и так, — он пригнулся в кресле перед радиоприёмником, пытаясь из сплошных статических помех извлечь что-нибудь более вразумительное, чем просто обрывки слов.
Дверь открылась и захлопнулась за де Виттом. Судя по спотыкающейся походке и покрасневшим глазам, высокий сержант едва держался на ногах. Седеющая щетина на дюйм торчала на его лице, и он как-то по-детски тёр глаза руками.
— Что-нибудь новенькое? — хрипло спросил он.
— Только невнятные обрывки. Всё плохо, — Лоренс подобрал свою винтовку и раскрыл казённую часть.
— Выглядит так, словно нас тут позабыли, — де Витт позволил своему телу рухнуть в ближайшее кресло так, что содрогнулся пол. — Сколько у нас осталось еды?
— Еды достаточно, а вот всего остального — нет. Если оставаться здесь…
— Но куда мы ещё можем деться? — Лоренс с удивлением взглянул на механика.
— Смотрите, — Хейс бросил возиться с радио и повернулся к ним. — То, о чём говорит де Витт, может быть верно, о Сапабании могли вовсе позабыть. Хорошо, какие можно сделать выводы? Джапы сейчас захватывают острова, они везде высадили десанты. Нас отрежут и уничтожат, не дав нанести первый удар. Как ты думаешь, сколько мы тут продержимся? — он насмешливо посмотрел на хлипкое здание. — С другой стороны, можно уничтожить аэродром и припасы, отправиться на юг к морю и переправиться на Яву, где мы сможем принять участие в настоящей борьбе. Как насчёт этого?
— В этом что-то есть, — де Витт задумчиво потянул себя за выпяченную нижнюю губу.
— Но что если этот аэродром собираются использовать? Что если прилетят наши и не смогут сесть, не смогут получить нужные им припасы? — спросил Лоренс. — У нас же приказ оставаться…
— Эти приказы были отданы до Пёрл-Харбора, — Хейс коротко хмыкнул. — Мы уже несколько недель не получали ни единого приказа. Повторяю, что если мы останемся, то первая же бродячая банда джапов сделает из нас бифштекс.
— Туан! Туан! — кто-то заколотил в дверь, едва не срывая её с хлипких петель.
Де Витт первым бросился ко входу, распахнул створки и втянул внутрь орущего туземца. Это был Павани, с его голых плеч стекали потоки дождевой воды.
— Туан! — забормотал он, обращаясь к де Витту. — На небе, много-много белый штуки…
— Десантники! Я это знал! — казалось, Хейс даже обрадовался тому, что его дурные предчувствия так быстро оправдались.
— Как… как ты их увидел? — спросил де Витт.
— С высокой скалы. Они падать на дальний дорога.
— Хм, — де Витт ослабил хватку и опять дёрнул себя за губу. — Это значит, что им предстоит весьма долгая дорога через джунгли, чтобы добраться до нас. Нам даётся час, может, и больше. Похоже, наши проблемы свалились нам на голову, — он мрачно улыбнулся Лоренсу. — Надо двигаться уже сейчас. Следуем второму плану?
Они молча кивнули вместо ответа. Недели, прошедшие после начала войны, не пропали даром. Де Витт составил взаимозаменяемые планы именно на такой случай и принял окончательное решение, обучив каждого из них соответствующей роли в выполнении этих планов. Теперь каждый знал, что он должен делать, когда джунгли его поглотят.
Лоренс отпер кладовые. За ним перечирикивались между собой десять кули, снаряжённых сумками. И теперь они не теряли времени, взламывая ящики и бочонки и наполняя свои сумки. Лоренс собрал три заплечных мешка, приготовленных для европейцев.
Затем, вооружившись молотками, топорами и ломами, они начали разбивать и опорожнять жестянки с фруктами и другой пищей, банки масла и авиационного топлива, рассыпать и смешивать с грязью рис из мешков, эффектно сокрушая всё, что нельзя было забрать с собой.
— Всё сделано, туан, — кули шлёпнул смуглой ногой в скользкую смесь риса и масла. — Больше нет хороший.
Лоренс внимательно осмотрел картину полного опустошения. Да, ничто из этого не будет больше «хороший». Даже для смуглых людей, слывущих способными жить и бороться на пригоршне риса и придорожной травы. Он отослал кули наружу и вышел следом. Здесь он обнаружил занятную сцену.