— Господин Нейдекер и я хотели бы вернуться домой, — проговорила Мари Элен Этерлен плачущим голосом.
— То есть как это вернуться? Жизнь только начинается! — воскликнул Симон. — А впрочем, поезжайте, поезжайте! В сущности, так будет лучше. Меня мучит жажда, страшная жажда!
— Да, пожалуй, пора уходить, — сказал Лартуа, поднимаясь.
Он подозвал метрдотеля, но тут вмешался Люлю.
— Нет, нет, за все плачу я, — заявил он. — Никогда в жизни не прощу тебе, что ты, академик, явился сюда без треугольной шляпы.
Пробираясь к выходу, Симон то и дело задевал за столики; это сильно удивляло его — в полумраке ему на каждом шагу чудились широкие проходы. Он и Люлю только что решили перейти на «ты».
— Я тебя больше не покину, — повторял Симон, взяв Моблана под руку, — наконец-то я отыскал настоящего человека! Нет, я тебя больше не покину!
— А я тебя уверяю, у нее от меня будет ребенок, — твердил в ответ Люлю, обнимая Сильвену за талию.
— Чудесно! Я буду свидетелем, да-да, буду свидетелем.
Вдоль тротуара выстроилась вереница такси.
Ни с кем не простившись, Нейдекер забрался в первую же машину, втащив за собой Ирэн Тоцци. Не успел автомобиль тронуться, как оттуда послышалась перебранка.
Ни на шаг не отставая от Люлю и Сильвены, Симон охрипшим голосом доказывал, что отныне у него нет ни иного дома, ни иных друзей, и упорно порывался сесть с ними в одну машину.
— Симон, прошу вас! Если бы вы только могли взглянуть на себя со стороны, вы бы ужаснулись! — укоризненно оказала госпожа Этерлен.
— Не беспокойтесь, мы его потом проводим, — проговорила актриса, вцепившись в Симона.
Видя, какой оборот принимает дело, Лартуа решил использоваться удобным случаем и сказал госпоже Этерлен:
— Пойдемте, пойдемте, Мари Элен, я провожу вас.
— Но нельзя же его оставлять в таком состоянии!
— Можно, можно, ничего с ним не случится. Когда человек пьян, самое лучшее — ему не перечить, уж поверьте моему опыту.
И он заставил ее сесть в такси.
Симон не заметил, сколько времени ушло на дорогу. Голова Сильвены лежала на груди у Люлю, но, пользуясь темнотой, она просунула руку под расстегнувшуюся манишку Симона и теребила волосы на его груди.
Симон очутился в незнакомой квартире, где так ничего и не успел разглядеть: кто-то протянул ему крутое яйцо, и он с удовольствием съел его. Потом растянулся в мягком кресле; перед глазами у него мелькали золотые искры, белые стены стремительно вертелись.
До него донесся женский голос:
— Люлю, мой милый, мой обожаемый Люлю, теперь-то уж я непременно забеременею.
Немного погодя задремавший Симон почувствовал, что его тянут за руку, и тот же голос прошептал:
— Пойдем, он спит. Он еще пьянее тебя.
Симон разглядел Сильвену: она стояла возле него с обнаженной грудью и настойчиво увлекала в соседнюю комнату; там она уложила Симона на диван и помогла раздеться.
При этом Сильвена торопливо шептала:
— Если у него возникнут сомнения, я скажу, что ты был тут и все видел. А ты подтвердишь, ладно? Надо, чтобы он обязательно поверил.
Он только прорычал в ответ.
И вдруг укусил ее в плечо, затем в грудь. Потом ему показалось, что и сам он, и все вокруг рухнуло в огненную бездну.
Острые ноготки впились ему в поясницу, и до него донеслось:
— Не уходи!
Затем все сковал сон.
Глава 41
Такси приближалось к площади Этуаль.
— Симон меня очень огорчил нынче вечером, — проговорила госпожа Этерлен. — Он был невероятно груб и словно умышленно компрометировал меня! Это глупо, я знаю, но мне хочется плакать. Вы уверены, что с ним ничего не случится?
— Да нет же, нет, дорогая, — уговаривал ее Лартуа. — Успокойтесь. Все это пустяки! Симон очень мил.
— Уж не знаю! Подумать только, он буквально повис на шее у этой девицы!.. Видно, я старею, не правда ли?
— Ну что вы, Мари Элен, как вы можете так говорить? У вас удивительно свежее личико, клянусь, я любовался вами весь вечер.
— Вы очень добры, Эмиль. Но я чувствую, мне надо порвать с Симоном. Я так привязалась к нему, что жизнь моя грозит превратиться в ад.
Из боковой улицы выехала встречная машина, шофер такси резко затормозил. Госпожа Этерлен вскрикнула и неожиданно очутилась в объятиях Лартуа. Он бережно усадил ее на место, обняв при этом за плечи.