— Позднее хребты могли каким-то образом выровняться при деформации купола Элизия.
Френсис, как всегда, качает головой. Никогда еще Айлин не приходилось видеть, чтобы эти двое нашли согласие. В данном случае Френсис полагает, что хребты могут быть еще более древними, чем указал Ганс, и служить остатками раннего тектонического или прототектонического движения плит. Существуют обширные доказательства существования этой ранней тектонической эры, утверждает она, но Ганс отрицательно качает головой.
— Андезит, свидетельствующий о тектоническом движении, на самом деле моложе. Флегры относятся к ранней нойской эре. К большому удару перед Большим ударом.
Каким бы ни было объяснение, мыс стоит на месте и край крутого полуострова тянется строго на север, упираясь в лед в четырехстах километрах от Файруотера. Длинный морской утес врезается в море — и с другой стороны то же самое. Паломнический путь вдоль гряды к храму считается одним из известнейших маршрутов на Марсе — Айлин сама прошла по нему сотни раз, с тех пор как Роджер впервые показал его ей сорок лет назад. Позже она ходила здесь и с ним, и без него. Когда они проделали это в первый раз, то увидели голубое море и его увенчанные барашками волны. После того дня им редко удавалось увидеть поверхность воды свободной от льда.
Он также смотрит на мыс с таким выражением, что Айлин сразу думает, что он тоже вспоминает то время. Конечно, он бы вспомнил, стоило только спросить: его невероятная память до сих пор не ослабевает, а с набором препаратов, которые и Айлин помогли многое вспомнить, можно было не сомневаться, что он теперь не забудет ничего из того, что происходило с ним на протяжении всей жизни. Айлин ему завидует, хотя и знает, что он относится к этой своей способности неоднозначно. Зато теперь это одна из тех черт, которые ей в нем нравятся. Он помнит все и по-прежнему стоит на своем, даже вопреки этим годам кризиса. Для нее он — как скала, к которой можно прислониться, когда самой становится тягостно и душит отчаяние. Конечно, памятуя, что он Красный, едва ли можно было утверждать, что ему не от чего впадать в отчаяние. Это было не так. Его отношение к происходящему было сложнее, Айлин это видела, — оно было таким сложным, что даже ей не удается понять его до конца. Это было как-то связано с силой его памяти, с решимостью добиться лучшего, с грустной радостью от окружающей природы — некое смешение всего этого. Она наблюдает за тем, как он задумчиво глядит на выступ, где они когда-то стояли вместе и смотрели на пышущий жизнью мир.
Как много он для нее значил на протяжении этих лет — выразить она не могла. Порой слишком много. Ведь они знали друг друга всю жизнь, помогали в тяжелые времена, это он вытащил ее на природу, изменив весь ее жизненный путь. Все это делало Роджера ключевой фигурой для нее. Но такие фигуры присутствуют и в жизни других, и их много. Все эти годы их отличающиеся интересы неизменно разводили их в разные стороны — они могли и вовсе потерять связь между собой. Но в какой-то момент Роджер приехал к ней в Берроуз, она как раз уже много лет отдалялась от тогдашнего своего партнера, и Роджер сказал:
— Я люблю тебя, Айлин. Я люблю тебя. Помнишь, как нам было хорошо вместе на горе Олимп, когда мы по ней поднимались? Так сейчас для меня весь мир стал таким. Под нами бесконечный уступ, и мы идем по нему и идем, пока не рухнем вниз. И я хочу подниматься по нему вместе с тобой. Мы встречаемся и расходимся, но это все слишком случайно, однажды мы можем не пересечься вновь. Что-то могло произойти. Я хочу большего. Я люблю тебя.
В итоге они устраиваются в квартирке в ее кооперативе в Берроузе. Она продолжила работать в Министерстве окружающей среды, а он был сначала гидом по дикой местности, потом плавал по Северному морю, но всегда возвращался из своих путешествий, а она — из своих командировок и отпусков. Так они жили вместе, когда оба оказывались дома, — и стали настоящей парой. И во все эти годы без лета, в тот небольшой ледниковый период и во время кризиса лишь его стабильное присутствие не позволяло ей впасть в отчаяние. Она содрогается при мысли о том, что случилось бы с ней, будь она все это время одна. Работала бы до изнеможения, пока не упала бы без сил… слишком тяжело. Она видела, что он беспокоится за нее. И сейчас тоже, в этом их новом путешествии.