— Подковали, ваша светлость. Приезжий коновал сказал, что конь болен не шибко, нужно к копытам пижму прикладывать — и через неделю поправится.
— Откуда коновал, с Денкера?
— С Денкера, ваша светлость, тот самый — проверенный. Куда ужин подавать, в опочивальню?
— Нет, пусть в зал несут. Я еще посижу немного, подумаю.
Дизрай сделал знак ожидавшему поодаль слуге, и тот помчался на кухню.
— Сапожки мягкие нести?
— Пусть несут, а то я ног под собой не чувствую.
Прелат прошел в просторный каминный зал, снял пояс с оружием и отдал Дизраю. Потом чуть сдвинул кресло и сел напротив красных углей в камине.
— Огонька, ваша светлость? — спросил Дизрай, зная, что прелат любит смотреть на огонь и слушать треск поленьев.
— Да, добавь.
Распорядитель стал быстро укладывать в камин заготовленные поленья.
В это время подошёл слуга, принесший легкие сапоги из оленьей кожи. Прелат кивнул, и слуга аккуратно стащил с него тяжелые ботфорты и сменил их на домашнюю обувь.
Ощутив облегчение, Гудроф не смог сдержать блаженную улыбку.
Появились трое кухонных слуг, доставив три подноса с разогретыми блюдами. В отличие от других господ, прелат Гудроф довольствовался тем, что оставалось от семейного обеда, и позволял разогревать мясо и бульоны, не требуя готовить свежие.
— Ваша супруга леди Бровн уже спит, — сообщил Дизрай, помогая слугам расставлять на принесенном столе тарелки.
— Никаких просьб не передавала?
— Не передавала, ваша светлость. Генри и Эрнст здоровы, сегодня занимались языками и арифметикой.
— А моя непоседа, как она?
— Интресса Амалия? А вот и она, сами пожаловали… — произнёс Дизрай, кланяясь и отступая в тень.
Прелат улыбнулся, вставать на пути у Амалии не решался никто, даже он с трудом сдерживал ее крутой нрав. Сейчас ей семнадцать, и скоро следовало ожидать брачных посредников, но прелат плохо представлял, как сможет убедить дочь составить выгодную партию с каким-нибудь достойным дворянином. Девушка была слишком своенравной.
Опасаясь ее резкости, слуги подались к стенам, а интресса схватила тяжёлый стул и поставила рядом с креслом прелата.
— Ты почему не спишь? — спросил он, видя, что дочь пришла в длинном халате, накинутом поверх ночного платья.
— Мне не спится, — ответила Амалия, садясь на стул. Затем приподняла крышку одного из блюд и взяла ножку бекаса.
— Ты не ужинала?
— Ужинала, но без удовольствия. А сейчас проголодалась.
Прелат придвинул к себе деревянную плошку, какие делали только деревенские мастера. Такие плошки хорошо держали тепло, и в них подавали лапшу из утки или суп из гуся с печенкой.
Его светлость не мог уснуть, не съев на ночь горячего.
— Куда ты ездил? — спросила Амалия, забравшись на стул с ногами.
— Встречался с Илкнером…
— С Илкнером? — удивилась Амалия, перестав жевать. — О чем нам разговаривать с Илкнерами?
— Мы соседи, — произнёс Гудроф, пожав плечами. Он попробовал лапшу и прикрыл глаза от удовольствия. Его новый повар был безупречен, впрочем, было отчего стараться, ему платили как гвардейскому сержанту.
— Мы враги! — заносчиво произнесла Амалия и швырнула недоеденную ножку в камин.
— Прежде всего мы соседи, а теперь, когда нас замирил император, враждовать негоже…
Гудроф съел несколько ложек лапши, затем подсыпал в нее резаного базилика и красного перца.
— Кстати, у Мората Илкнера есть старший сын Сборстьен. Симпатичный юноша, хорошо держится в седле, смелый…
— Зачем ты мне это говоришь?
— Я думал, тебе будет интересно, вы ведь почти ровесники. Возможно, на одном из праздничных вечеров вы даже познакомитесь…
— Вот еще, якшаться с каким-то Илкнером!
— Уверен, ты бы ему очень понравилась, — сказал прелат и весь погрузился во вкусовые ощущения от лапши. Сегодня она показалась ему особенно удачной.
— Жаль, что ты не успел сжечь дотла их замок!
— М-м-м, и теперь уже вряд ли сожгу, причины воевать больше нет. — Гудроф с удовольствием облизал деревянную ложку и положил на стол.
— Как это нет, а провинция Силейна? Они от нее ни за что не откажутся!
— Я отдал им Силейну…
— Что-о-о?! — не поверила Амалия, вскакивая со стула.
— Мы поменялись, я отдал им Силейну, а они мне — Калибазию. Завтра начнем готовить корабли, чтобы с первым снегом осмотреть свои новые владения. Ты что порекомендуешь, бекаса или гусиный паштет?
Новости были настолько неожиданными, что Амалия никак не могла определиться: негодовать ей или радоваться. В конце концов она снова села и задумалась, позволив отцу спокойно есть.