Иван вышел со стадиона и оказался совсем недалеко от дома Сани.
«Интересно, обманывал я себя или в самом деле случайно сюда пришёл? — задал он вопрос и не нашёл ответа. — Ну, раз я уже тут, надо зайти. И зайду, если уж пришёл. Холодно. Погреться надо». И, поборов все свои сомнения с помощью такого несложного довода, он постучал в Санину дверь.
— Это ты? — не очень приветливо встретила Саня неожиданного гостя.
— Я, — погреться, — объяснил своё появление Иван. — Холодно!
— Заходи! — сухо пригласила девушка.
Он вошёл в знакомую тёплую комнату, и неожиданно его настроение изменилось. Ведь тут, именно тут живёт его счастье, с копной чёрных пышных волос! Как же он раньше ке мог этого понять и не приходил сюда так долго?..
Он сидел против девушки, смотрел на её хмурое лицо. Оно было такое серьёзное и милое, строгое и в то же время забавное, что Иван не выдержал и тихо засмеялся.
— Отчего у тебя такое хорошее настроение? — спросила Саня.
«Любимая моя, дорогая моя Саня, знала бы ты, какое у меня было настроение ещё пять минут назад и вообще последние четыре месяца, так тебе не пришло бы в голову это спрашивать!»
Он встал, подошёл к девушке, взял её за плечи, приподнял, так что возмущённое Санино лицо очутилось на уровне его собственного, и сказал:
— У меня хорошее настроение, потому что я тебя люблю.
И поцеловал в губы, чувствуя, как сразу обмякло тело девушки. Так продолжалось, может, минуту, может, час… И тут из глаз Железняка вылетел сноп зеленоватозолотых искр, маленький крепкий кулачок попал точно в ямку между носом и глазом. Это было и больно и смешно.
— Пусти! — крикнула Саня.
Руки Ивана опустились сами собой, но он засмеялся.
— Чего ты смеёшься? — возмущённо крикнула девушка.
— Потому что я тебя люблю, — блаженное настроение не покидало Ивана, — я тебя люблю и жить без тебя не могу.
Он снова сделал шаг к Сане, но девушка отскочила.
— «Люблю, люблю!» — передразнила она, на всякий случай отходя за стол и садясь на стул. — «Жить не могу!» А я тебе могу сказать только одно — ты мне противен.
— Неправда! — просто сказал Иван.
Саня взвилась, как ракета.
— «Любовь, любовь, люблю!» А четыре месяца носа не показывал…
— Я приходил..; Мама сказала…
— Знаю. Должен был ещё прийти, сто раз должен был приходить. Не надо мне такой любви! Она не такой должна быть! Такая, чтоб на коленях у дверей по часам стоять, чтоб ночи не спать и писать стихи, — вот какою она должна быть! А ты что? Пришёл, облапил своими ручищами, рад, что сильный. «Любовь», «люблю»! А я тебя не люблю! Ясно? Терпеть тебя не могу, и можешь ко мне не приходить. Вот дверь! Уходи!
Она подбежала к двери и широко открыла её, но Иван не шевельнулся.
— А я не пойду.
— Пойдёшь! — крикнула Саня. — Пойдёшь!
Иван нахмурился.
— Хорошо, — сказал он, — можешь закрыть дверь, я вот ещё немножко погреюсь и уйду, если тебе уж так не хочется на меня смотреть.
Саня молча села к столу, демонстрируя всем своим видом полное равнодушие. Злость клокотала в ней. Она всем сердцем ненавидела в эту минуту непонятого, весёлого Ивана.
— Между прочим, — сказал Иван, — ты знаешь, у меня под глазом будет синяк. Тебе надо записаться к Гурьянову — будешь чемпионом. У тебя есть зеркало?
— На!
— Факт, будет синяк, — засмеялся Иван. — В следующий раз принесу маленькие перчатки, надену тебе на руки, и тогда уж начнём разговор.
— У тебя не будет следующего раза.
В сердце его жила непобедимая уверенность любви. И как раз эта нежная и осторожная, но сильно ощутимая уверенность больше всего возмущала девушку. Она может кричать, сердиться, злиться — это ничего не изменит. У Сани появилось такое чувство, что Иван может сделать с нею что захочет, и она не будет сопротивляться. Она уж и глаза закрыла в ожидании этой минуты, а потом вдруг возмутилась своей слабостью.
— А как ваша любовь поживает, товарищ Железняк?
— Какая любовь? А-а!.. Не знаю.
Он выговорил эти слова спокойно, ласково. Вое уже давно выгорело в сердце. Саня поняла это, но простить ничего не хотела и не могла.
— Вы уже погрелись, товарищ Железняк? Пожалуйста. идите. Мне некогда.
Он взглянул на девушку, надел пальто, аккуратно застегнул пуговицы, шагнул к Сане, обнял её ещё крепче, чем в первый раз, поцеловал в губы и вышел, не сказав ни слова.
Дверь закрылась, но, очевидно от злости, Саня не слыхала ни стука, ни шагов.
Она села на кровать, потом вскочила и возмущённо стала ходить по комнате, чуть не плача от собственного бессилия.