— А знаешь, Валя, здесь много настоящих людей, больше, чем ты думаешь.
— Не вижу я их что-то, — скачала Валя уже более миролюбивым тоном и поглядела на майора — не сердится ли он.
Но Савченко и не думал сердиться. Он уже забыл об этой небольшой стычке и внимательно рассматривал лежавшую на столе немецкую газету.
— Откуда такая взялась? — спросил он у Соколова. — В первый раз вижу.
— А это «Тагесшпигель», союзнички наши начали выпускать в Берлине. Подленькая газетёнка. Открыто на нас нападать они ещё стесняются, хоть им и хочется. Зато о немцах, которые в нашей зоне работают, пишут всякие гадости.
— Это следовало ожидать, — глядя на газету, сказал Савченко. — Такого добра здесь скоро будет видимо-невидимо.
— Да, нам ещё придётся повоевать с этими органами, — в тон ему ответил Соколов, оглядываясь.
Дверь в комнату отворилась, и на пороге появился высокий человек в сером спортивного покроя костюме. Он обвёл всех присутствующих необыкновенно живыми, весёлыми глазами и на секунду задержал взгляд на Соколове. Всматриваясь в него, он как бы старался что-то припомнить. Потом обернулся к майору и сказал по-русски, но с акцентом, который явно выдавал в нём немца:
— Мне надо поговорить с дежурным по комендатуре.
— Это я, — ответил Соколов, тоже внимательно всматриваясь в посетителя.
— Вот мои документы, — протянул удостоверение вновь прибывший. — Моя фамилия Дальгов, Макс Дальгов. Дорнау — моя родина, но пристанища у меня здесь не осталось. Я прошу разрешения на номер в отеле.
— Вот где нам пришлось встретиться, Макс! — снова поднял глаза на посетителя капитан.
— Соколов?! — радостно воскликнул Дальгов и бросился к столу. — Вот так встреча!
Валя и Савченко с недоумением смотрели на капитана. А тот, увлёкшись разговором, забыл обо всём на свете.
— А помнишь?.. — то и дело восклицал он. — А помнишь?..
Наконец Валя вмешалась.
— Может быть, вы нас всё-таки познакомите, товарищ капитан? — обратилась она к Соколову.
— Извините, товарищи. Это мой старый знакомый — герой войны в Испании Макс Дальгов. Мы встречались с ним в Москве.
— Очень приятно. Петрова, — протянула руку Валя.
— Рад с вами познакомиться, — в свою очередь, сказал Савченко. — Вы к нам надолго, товарищ Дальгов?
— Пока на денёк, — ответил Дальгов, — После победы я работал в Гамбурге переводчиком при советской миссии по репатриации. А теперь вот получил новое назначение, и хоть не по пути, а решил всё же заехать сюда. Сегодня переночую, завтра повидаю старых друзей и опять уеду. В Берлин — там меня одно задание ждёт. Зато уж потом совсем вернусь в Дорнау. И если позволят обстоятельства, снова стану актёром. Я об этом давно мечтаю.
— Вы были актёром? — В голосе Вали прозвучало недоверие.
— Да, был. Я и в советских фильмах снимался.
— Вот откуда мне ваше лицо знакомо! — сказала Валя. — Только там вы…
— Играл эсэсовцев, — рассмеялся Дальгов, — совершенно верно. Но мне приходилось на сцене и благородных людей играть. Кстати, в Дорнау когда-то жила Эдит Гартман. Чудесная была актриса.
Соколову показалось, что в голосе Дальгова прозвучала грустная нотка.
— Она здесь.
— Неужели? Вот хорошо! Ты знаешь, Соколов, это необыкновенный человек! Подумай только — наотрез и во всеуслышанье отказалась играть в фашистских пьесах. Для этого нужно было обладать большой смелостью. И очень приятно, что она осталась здесь. Я боялся, как бы она не поддалась на всякие мнимые соблазны и не уехала на запад. Ведь это поистине замечательная актриса. Я видел в её исполнении Луизу Миллер в пьесе «Коварство и любовь» и скажу честно: это одно из самых ярких театральных впечатлений моей молодости.
Макс говорил увлечённо, почти восторженно, и Соколов почувствовал, что для Дальгова Эдит Гартман — не только любимая актриса.
— Ты её хорошо знаешь? — спросил Соколов.
— Мы когда-го были знакомы, — не сразу ответил Дальгов.
— Да, — спохватился капитан. — Ведь наш гость, наверно, с дороги проголодался. Сейчас мы тебя накормим.
— Не откажусь.
— А ты, как и раньше, не страдаешь отсутствием аппетита?
И они снова стали вспоминать какие-то только им одним известные события.
Валя рассердилась.
— Довольно вам заниматься воспоминаниями, — сказала она. — А если товарища Дальгова надо накормить, то я всё это сейчас устрою.
— Действуй, Валя! — сказал Соколов. — Для такой встречи недурно бы и рюмочку выпить, только на дежурстве нельзя. Ничего, Дальгов, выпьем, когда освобожусь. Я приду к тебе.