Нэнси была на кухне. Нокланд принес ей туда ведро свежего молока, и она как раз пила его из ковшика.
— О, Грег, извини, что я убежала от тебя. Я была так расстроена.
Она подошла к нему прямо с ковшиком и обвила его шею руками в фамильярной манере, которую он не замечал в ней ранее.
— Бедная мама, я боюсь, что она помешается, ведь она родила так много детей. И она говорит такие странные вещи, каких я никогда не слышала раньше.
— Разве этому можно удивляться? — сказал он, погладив ее волосы. — Ей станет гораздо лучше, как только она оправится от потрясения.
Они поцеловались, и через минуту она подала ему полный ковш молока. Он выпил и тотчас выплюнул его с отвращением.
— Тьфу, что это за молоко? Может, Нокланд пытается отравить тебя? Ты пробовала его? Оно горькое, как полынь!
Она сделала недоуменное лицо.
— Мне тоже показалось, что у него странный привкус, но не настолько неприятный. Ну-ка, дай я его попробую. А вдруг в него на самом деле попала какая-нибудь гадость.
Несмотря на его протест, она приложилась губами к металлическому ковшику, сделала глоток и потом потрясла головой.
— Ты фантазируешь, милый Грегори. Вкус немного другой, это правда, но с молоком все в порядке. Ты останешься перекусить с нами?
— Нет, Нэнси, я должен ехать. Меня ждет письмо, на которое я должен ответить. Оно прибыло, когда я был в Норвиче. Это письмо от доктора Тодзон-Уорда, старого приятеля моего отца. Он директор школы в Глосчестере, и он хочет предложить мне место учителя на самых выгодных условиях. Как видишь, мне недолго осталось быть бездельником!
Рассмеявшись, она прильнула к нему.
— Это чудесно, мой дорогой. Какой из тебя получится красивый учитель! Но Глосчестер — это в другом конце страны. Я полагаю, что если ты уедешь, мы больше не увидимся.
— Еще ничего не решено, Нэнси.
— Ты уедешь, и я никогда не увижу тебя снова. Как только ты уедешь в эту старую школу, ты никогда не подумаешь о своей Нэнси.
Он сжал ее лицо в своих ладонях.
— Моя ли ты, Нэнси? Ты действительно переживаешь за меня?
Ее ресницы опустились.
— Грег, здесь у нас все так запутано… Я просто страшусь подумать о том, что не увижу тебя больше.
Четвертью часа позже он уже скакал прочь, весьма довольный тем, что Нэнси сказала ему, и совершенно забыв о тех опасностях, которые ей грозили. Когда Грегори Роллс отправился в «Путник», накрапывал легкий дождь. Брюс Фокс был уже там, удобно устроившись в одном из кресел возле камина.
Фокс был больше заинтересован в рассказе о деталях предстоящей свадьбы своей сестры, нежели о наблюдениях Грегори. Тем более, что вскоре появились друзья его будущего шурина, которые принялись неустанно угощать их выпивкой. Вечер стал веселым и бездумным. Вскоре сказался эффект крепкого зелья, и Грегори, забыв свои тревоги, веселился вовсю.
На следующее утро проснулся с тяжелой головой и мрачным состоянием духа. День был слишком сырым для прогулок на улице. Грегори уныло сидел на стуле у окна, откладывая ответ директору школы доктору Тодзон-Уорду. Бессознательно он обратился к маленькому томику-монографии о змеях, который приобрел в Норвиче несколькими днями раньше.
«…Большинство змей из разновидности ядовитых выпускают свои жертвы после укуса. В некоторых случаях жертвы умирают за несколько секунд, хотя иногда смерть может быть оттянута на часы и дни. Слюна некоторых змей содержит не только яд, но и специальные пищеварительные вещества. Смертельная коралловая змея из Бразилии, хотя и не достигает больше фута в длину, имеет эти вещества в изобилии. Таким образом, когда она кусает животное или человека, жертва не только умирает в агонии за несколько секунд, но ее внутренние органы растворяются, так что даже кости становятся похожими на желе. А затем маленькая змея может высосать из жертвы все содержимое через рану в его коже, как суп или бульон».
Грегори засел у окна с раскрытой книгой на коленях, задумавшись о ферме Грендона и о Нэнси. Он упрекал себя за то, что сказал так мало и постепенно решался на определенный план действий в свой следующий визит на ферму.
Грегори попытался сосредоточиться на письме к достопочтенному доктору Тодзон-Уорду. Он знал, что должен принять работу, он на самом деле чувствовал необходимость этого шага, но еще он знал, что сначала должен увидеть Нэнси в безопасности. Нерешительность заставила его отложить ответ доктору до следующего дня, а на следующий день он написал, что с удовольствием соглашается, но просил бы немного времени на окончательное решение. Когда он нес письмо к почтовой машине в «Три браконьера», дождь шел, не переставая.