Но по мере того, как продолжался допрос, девушка теряла уверенность в том, что они принадлежат к банде, о которой она упомянула. Банда эта, как выяснилось, нападала на Нос с базы, расположенной где-то неподалеку.
Разочарование Вайани, вызванное тем, что пленники оказались неинтересными для ее ведомства людьми, породило еще больший холод с ее стороны. И чем сильнее он становился, тем в большее красноречие ударялся Мараппер. Его буйное, легко возбуждаемое воображение говорило, что эта милая с виду женщина может одним движением пальчика отправить их в Долгое Путешествие. Поэтому надо завоевывать позиции не мешкая, думал про себя Мараппер.
Он шагнул вперед и осторожно оперся руками на край стола.
— Одного вы до сих пор так и не поняли, — с нажимом произнес он, — а именно то, что мы не обычные пленники. Когда ваш патруль напал на нас, мы были на пути к Носу с очень ценной информацией.
— В самом деле? — ее брови взметнулись. — Только что ты говорил, что ты всего лишь бедный священник далекого крохотного племени. В твоих показаниях множество противоречий и несообразностей.
— Знание! — с пафосом воскликнул Мараппер. — Разве важно, откуда оно исходит? Я со всей ответственностью заявляю, что я — человек весьма ценный для вас.
Вайани позволила себе холодно улыбнуться.
— Значит, вас следует пощадить, потому что вы обладаете ценной информацией? Так, священник?
— Я говорю, что располагаю определенной информацией, — напористо подчеркнул Мараппер. — Если при этом ты проявишь милосердие и пощадишь моих бедных, ни в чем не повинных спутников, я буду, разумеется, очень рад.
— Ах, так? — она уселась за стол, и на ее лице заиграла тень улыбки, сразу смягчившая суровое выражение. — А ты, — она указала на Комплейна, — ты, наверное, ничего не знаешь полезного для нас?
— Я охотник, — ответил Комплейн. — Мой друг Фермор — земледелец. Мы и в самом деле ничего не знаем из того, что могло бы заинтересовать вас, но мы готовы предложить вам нашу силу и знания.
Вайани, не глядя на него, положила руки на крышку стола.
— Мне кажется, вы не лжете. И знайте, нас можно подкупить разумом, но не силой. Последнего на Носу хватает.
Она подняла глаза на Фермора.
— Ну, а ты? Что ты можешь сказать мне?
Фермор спокойно посмотрел на нее и опустил голову.
— Молчанием своим я лишь скрывал свое восхищение тобой, госпожа, — произнес он. — В нашем крохотном племени не было женщин, которые хоть в чем-то могли сравниться с вами.
— Такое высказывание можно рассматривать как взятку, — безразлично заметила Вайани. — Ну, ладно, священник, надеюсь, твоя информация окажется интересной. Может быть, ты скажешь, наконец, в чем она заключается?
В ответ Мараппер сунул обе руки в измазанный плащ и отрицательно покачал головой.
— Я должен сохранить эту информацию для верховных властей, — с наигранным сожалением сообщил он. — Я весьма огорчен, но я не могу поделиться ею с вами.
Девушка не казалась обиженной. Она была настолько уверена в себе, что ее руки, лежащие на столе, даже не дрогнули.
— Я немедленно приглашу сюда своего руководителя, — ответила она.
Один из стражников получил распоряжение и исчез. Довольно быстро он вернулся обратно с энергичным на вид мужчиной среднего возраста.
Вновь прибывший произвел на Комплейна сильное впечатление. Он был явно не стар, но морщины перерезали его лицо; ощущение мощи усиливала седина, обильно украшавшая его волосы. У него был открытый взгляд, а губы свидетельствовали об упорстве и сильной воле. Несколько агрессивное выражение лица сгладила улыбка, которой он наградил Вайани, после чего начал о чем-то тихо с ней говорить. Слушая, он время от времени бросал взгляды на того или другого пленника.
— Может, рванемся к дверям? — прошептал Комплейну Фермор.
— Не будь идиотом, — ответил тот. — Нам не выбраться дальше этой комнаты, не говоря уже о часовых у баррикады.
Фермор пробормотал с видом обиженного ребенка:
— Мне что, больше всех надо?
После этого он замолчал.
Сразу же после короткого диалога между Фермором и Комплейном к пленникам подошел начальник Вайани.
— Мы решили подвергнуть вас проверке, — сказал он доброжелательным голосом. — Вскоре мы будем беседовать с вами еще. А пока стража отведет вас в камеру. В третью камеру их! — последние слова относились к стражникам.