Петр (Алексею). Я поклялся сохранить тебе жизнь, но не я, а ты нарушил клятву, утаив наиважнейшие дела и особливо замысел свой бунтарский против нас.
Алексей (падает в ноги, плачет). Милости прошу, милости, батюшка.
Петр. Кающимся и повинующимся милосердие. Однако ныне, когда выставлена неполнота и неправильность твоих прежних показаний, уж не я, отец, а суд и закон государства российского пусть о тебе позаботится. Я, Алексей, хотел тебе блага, а ты был всегдашний мой противник. (К Толстому.) Одеть на него железа и отвести в крепость.
Алексей (кричит). Меня в крепость, а сына моего куда? Младенца Селебена куда? В спирт? Наследника русского престола в спирт! (Алексея уводят.)
Петр. Потерял я сына. А всему виной бородачи, старцы да попы. В них корень зла. Отец мой имел дело с одним бородачом-патриархом, а я с тысячью. Ой, бородачи. Бог-сердцевед судья вероломцам. Когда б не они, Алексей не дерзнул на такое неслыханное зло. (К Афросинъе.) А ты-то девка, отчего с ним поехала?
Афросинья. Меня взял он обманом. Сказал, чтоб проводила до Риги, оттуды взял с собой, сказав мне и людям, которые со мной были, что ему велено ехать тайно в Вену для деланья альянца против турка и чтоб тайно жить и чтоб не сведал турок.
Румянцев. Государь, ежели б не Афросинья, то не знаю, что бы и делали. От Папы Римского царевича бы не взять.
Петр. Афросинью освободить.
Афросинья. Слезно благодарствую, государь.
Толстой. Надо б в приговоре указать, что девке Афросинье Федоровой за правое сказание по государеву милосердию живот дарован и в монастырь послана на вечное покаяние. Она ж может жить в деревне и ежели замуж пойдет, то получит из казны приданое. Для сокрытия облик ее изменить, указав высокого роста и толстогубой. Изменить также имя ей и фамилию.
Афросинья. Я б, государь, не хотела б вам более докучать, только сказать еще хотела: у царевича по деревням раскольники живут и любят его. А подпив, царевич многажды матерно лаял вас, государь.
Петр. Ладно уж, иди. (Афросинья уходит с солдатом.) Александр Иванович, помимо майора гвардии и деревень, отнятых у бунтовщиков, получишь Андреевский орден, о чем сегодня же отпишу Сенату. Также и тебя, Петр Андреевич, награжу орденом, помимо графского титула, чина тайного советника и деревень. Девиз на Андреевском ордене: за веру и верность. Оба сегодня вы девизу под стать за такую великую службу не токмо мне, но паче отечеству в привезении по рождению сына моего, а по делу злодея и губителя отца и отечества. (Петр обнимается и целуется с Толстым и Румянцевым.)
Занавес
СЦЕНА 18
Петербург. Тайная канцелярия. Застенок Трубецкого раската. Истерзанный пыткой Алексей висит на дыбе, растянутый. Руки его в хомуте, и хомут на веревке привязан к верхней перекладине, ноги связаны ремнем и привязаны к поперечному столбу. Тут же Шапский и иные палачи. Допрос ведут Петр и Толстой.
Толстой. Когда имел надежду на чернь, не посылал ли кого к черни?
Алексей (стонет). Письма писал… Говаривал про тягости народные. А чтоб про бунт, того не бывало.