Старуха. По государыни-царицы наговору государь царевича своими руками забил кнутом до смерти. А наговорила она, государыня-царица, так: как тебя не станет, мне от твоего сына и житья не будет. А государь, послушав ее, бил его, царевича, своими руками кнутом, оттого он, царевич, и умер.
Женщина. Царица Екатерина Алексеевна Бог знает какого роду. Мыла сорочки с чухонками. По ее наговору и царевич умер.
Молодой человек в картузе. Не так было. В Петербурге государь собрал Сенат, архиреев и других многих людей. В ту палату вошел царевич, не снял шапку перед государем и сказал: что мне, государь-батюшка, с тобой судиться. Я завсегда перед тобой виноват. И пошел вон. А государь молвил: смотрите, отцы святые, так ли дети отцов почитают? И, приехав в свой дом, царевича бил дубинкой. От тех побоев царевич умер.
Мужик (крестится). Вынос во гробе тела его, царевича, к погребению. (Слышно пение, и появляется процессия. Впереди несут икону, за иконой певчие, потом духовенство.) Перед гробом дьяконы и протодьяконы с кадилами…
Посадский. Гроб отверзен, а сзади доску несут.
Плач. Многие из народа становятся на колени и кланяются гробу.
Старик. Не его, царевича, несут. Солдата беглого несут, которого после казни в царский гроб поклали.
Женщина. А где же царевич?
Старик. Слыхал я, жив царевич и идет с силою своей против царского войска под Киев.
Мужик (умиленно). За гробом царевича изволит высокою своею особою идти его императорское величество и ее величество во скорби.
Петр и Екатерина проходят в трауре со скорбными лицами. За ними следуют вельможи и прочие знатные господа. Гроб устанавливают на возвышении.
Дьякон. Сейчас духовная церемония будет. Надгробное пение к погребению. Сейчас запоют стих: зряще мя безгласна… (Хор поет.) Гляди, епископ Карельский и Ладожский Аарон отпевает. (Крестится и подпевает.)
Подьячий. Погребать будут царевича близ супруги его, принцессы прусской, которая от аборту скончалась.
Старуха (сердито). Ну, народ, в церкви как на торге. Помолиться не дадут, окаянные.
Звучат хор и молитва.
Мужик (умиленно). Государь и государыня изволят с телом царевичевым прощаться и оное целовать.
Посадский. Посля господа министры и прочие персоны пойдут, а посля уж иному народу разрешат тело царевичево в руку целовать. Ткнусь-ка поближе. (Протискивается вперед.)
Под пение хора длинная процессия движется мимо открытого гроба, и каждый целует царевича в руку. Проходят Плеер и прусский посланник.
Прусский посланник. Голова принца несколько прикрыта, а шея обвязана платком со складками, как бы для бритья. И щеки набелены.
Плеер. Теперь главное, кто наследник. Объявленный наследник еще младенец и слаб здоровьем. А сам император Петр тоже весьма болен. От барона Остермана известия, что диктует своему кабинет-секретарю Макарову политическое завещание.
Прусский посланник. Что ж в том завещании?
Плеер. План по будущему завоеванию Российской империей господства в мире.
Прусский посланник. Правда ли?
Плеер. Барон Остерман обещал добыть отрывки.
Прусский посланник. Тише, Толстой идет. (К Толстому.) Господин Толстой, надо ли объявлять в посольствах траур?
Толстой. Никакого траура не будет, потому что царевич умер как преступник.
Движется мимо гроба царевича процессия. Звучит хор.
Занавес
СЦЕНА 23
Петербург. Прядильный двор суконной фабрики. За ткацкими станками женщины, некоторые с вырванными ноздрями. Есть пожилые, есть и молодые, хорошенькие. Ткачихи ткут, сидя вдоль стены одна подле другой, все одеты одинаково, в белые юбки и белые камзолы, обшитые зелеными лентами. При криках: «Государь! Государь!» — все встают. Входит Петр в сопровождении шумной свиты. Впереди идет барабанщик и бьет в барабан, за ним певчие поют: «Бог ище хочет, побеждает естества чин. Аллилуйя».