Им только дай потанцевать, молодым, — хоть после какой дороги, хоть после какой работы. Им лишь бы музыка была.
Алексей стоял и смотрел на эти танцы. Подошел полюбоваться танцами и Устин Яковлевич Храмцов. А подойдя, он увидел знакомого человека — Алексея Деннова. То ли он очень удивился, увидев его здесь, то ли совсем не удивился, потому что, здороваясь, хитровато эдак сощурился:
— Вы почему не на одиннадцатой буровой? Не понравилось?
Алексей никому не рассказывал и не собирался рассказывать, почему он вернулся с Джегора сюда, на строительство дороги. Просто вернулся — и все. Однако он очень дорожил своим близким знакомством и, как ему казалось, дружбой с главным геологом комбината «Севергаз». Он испугался, что Храмцов может как-нибудь не так истолковать случившееся, и тогда дружбе этой придет конец.
«Мне на одиннадцатой буровой все понравилось, а всего больше — новая установка «Уралмаш-5Д», которая, правда, сейчас простаивает без глины… Вот как только мы проложим дорогу до самого Джегора, я стану работать на одиннадцатой буровой помощником дизелиста. А сидеть там и ждать сложа руки, пока мои товарищи проложат дорогу, — этого мне совесть не позволит, Устин Яковлевич!.. И можете меня сколько угодно ругать, даже можете объявить административное взыскание — я так решил».
Вот что решил ответить Храмцову Алексей, но, чтобы лишнего не говорить, сказал только:
— А я еще буду работать на одиннадцатой буровой. Немного погодя.
Устин Яковлевич посмотрел на Алексея внимательно и сказал:
— Хорошо. Должность помощника дизелиста оставим за вами.
Должно быть, ему тоже не хотелось разводить турусы на колесах, хотя он и имел в виду, очевидно, сказать следующее:
«Вы — очень мировой парень, товарищ Алексей Деннов. Я, между прочим, не сомневался, что, побывав на Джегоре, вы все отлично поймете и вернетесь на строительство дороги. И не только вернетесь, но и расскажете своим друзьям, что такое Джегор или как его отныне будут именовать — Комсомольск-на-Печоре».
Такой приблизительно у них получился разговор.
А музыка все играла. А пары все кружились. Все любовались танцами, кроме Марки-цыгана, который с тоскливой гримасой сказал Алексею:
— Какие это танцы? Это совсем даже не танцы…
Уже один комсомолец-доброволец взял да и пригласил на вальс незнакомую ему девушку с очень густыми, темными волосами, толстопятенькую такую. И они тоже закружились. А Степан Бобро смотрел на это дело с поощрительной кислой улыбочкой, с какой обычно смотрят мужья, когда их жен пригласят танцевать.
Алексею, впрочем, было тоже невесело: стоять вот так и смотреть, как другие танцуют, почти все — люди незнакомые, слушать печальный столетний вальс, от которого любой нетанцующий человек почувствует себя очень одиноким и даже круглым сиротой.
Тут, откуда ни возьмись, прямо перед ним из толчеи вынырнула Зина Собянина, секретарь комитета.
— А ты почему стоишь тут — никого не приглашаешь? — строго нахмурив свою единственную, соболью бровь, спросила она.
— А кого мне приглашать?
— Меня, допустим. Ты что же — танцевать не умеешь?
Алексея очень возмутил этот начальственный тон, а еще больше возмутило его Зинино сомнение в том, что он умеет танцевать. Он, Алексей, не только умел танцевать, но и некоторых других мог бы поучить.
И, задохнувшись от злости, положил он свою руку на талию Зины Собяниной, скрытую где-то под круглыми складками пальто, выставил другую руку и сказал:
— Давай. Тебе с левой ноги начинать…
И они понеслись. Алексей держался прямо, выгнул грудь колесом, ловко перебирал сапогами. Жаль только, что очень уже много народу вертелось вокруг и нельзя было по-настоящему разогнаться. Зина, пользуясь его крепкой поддержкой, отклонилась назад, чтобы больше кружилась голова. Надо отдать справедливость, у Зины этой не было скверной привычки во время танца смотреть по сторонам: она честно смотрела своими смородиновыми глазами на него одного. А потом сказала:
— Между прочим, ты похож на французского киноартиста — Жана Марэ. Только не задавайся.
Алексей пренебрежительно хмыкнул: во-первых, он никогда в жизни не задавался, что, кстати, не про всех скажешь, а во-вторых, еще неизвестно, кто на кого похож. Может быть, именно тот киноартист на него похож.
— Но Жан Марэ уже пожилой, — добавила Зина.