Изучает. Вроде нравятся ему бумаги Алексея Деннова. Спрашивает сладостно:
— Что же вы пожелаете? Может быть, «Севергаз»?
— Дело вот в чем, — говорит ему Алексей. — Куда — это мне неважно. Я служил в танковых войсках, механиком по ремонту. Дизеля… Мне главное, чтобы по этой же специальности. Или мотористом.
— Тогда вам есть прямой смысл ехать в «Севергаз», — восклицает товарищ Сугубов. — Это же целый комбинат, там всяких моторов — боже ты мой!..
— Мало ли что — комбинат, — замечает Алексей. — Бывает и хлебокомбинат. А вы мне толком скажите, если вас посадили тут людей нанимать, какая работа? Например, есть ли там дизельные установки?
Сугубов чешет пониже затылка, лезет в ящик, где лежит у него специальное письмо из комбината «Севергаз»: нет ли там чего на этот счет? Но затем передумывает и ящик запихивает обратно.
— Ну, если не хотите в Коми АССР, — говорит он Алексею, — могу вам предложить Красноярский край.
В это время рыжий парень Степан Бобро, который сидит неподалеку и излагает в анкете свою запятнанную биографию, отрывается от этого скучного дела и вмешивается в разговор:
— На что тебе, солдат, Краснодарский край? Если ты дизелист по профессии, то тебе самое место в комбинате «Севергаз», который помещается в Коми республике. Потому что там газ добывают из-под земли. Землю для этого насквозь буровят. А чем? Турбиной. А турбину чем? Насосом. А насос благодаря чему — смекаешь?.. Там такие, солдат, дизеля — «Шкода», в Чехословакии их покупают. Сила!
Алексей удовлетворенно кивает головой. Сугубову же говорит:
— Ладно. Оформляйте в «Севергаз». Только в бумаге прямо запишите: дизелистом. Чтобы без всяких недоразумений было.
Тогда товарищ Сугубов кидает карандаш в стаканчик, страдальчески кривится:
— Дорогой вы мой человек! Я бы вас со всей душой и дизелистом назначил, и токарем, и даже начальником отдела кадров. Но я же, поймите, не имею таких прав: я набираю людей для предприятия, а кого куда и по каким должностям — это на месте разберутся… Вам только что человек все объяснил, как и почему, и насчет дизелей коснулся. А мы тут будем рядиться, как на базаре, заниматься несвойственными функциями… Прямо даже стыдно так поступать демобилизованному воину Советской Армии.
Не то, чтобы Алексею становится очень стыдно, но он замечает, что все в комнате этому разговору уделяют внимание.
И, может, ему, этому уполномоченному, на самом деле не дано такого права — разбираться кого на какую работу.
Главное, что рыжему парню известно — дизеля там имеются.
— Давайте пишите, — говорит Алексей Деннов уполномоченному.
Уполномоченный пишет. Левой рукой. Левша, наверное.
После Алексея к столу подходит та самая девушка, толстопятенькая, с очень густыми волосами, которая сидела рядом с ним и пришивала пуговицу.
— Ворошиловградская, Евдокия Климентовна, — заявляет она.
Алексей даже глаза выпучил, услышав эту фамилию. Он как-то не представлял себе, что у такой маленькой девушки может быть такая большая и такая торжественная, как строевой марш, фамилия. И что такие фамилии вообще бывают на свете.
Еще сильнее он удивляется, когда эта девушка, не дав уполномоченному даже рта раскрыть, говорит:
— В «Севергаз».
И при этом она слегка поворачивает голову в сторону Алексея, улыбается ему…
Бывает, конечно.
— Прошу внимания, — говорит товарищ Сугубов, постучав карандашиком по графину с желтой водой. — Тем, кто оформляется в «Севергаз», необходимо пройти медицинскую комиссию, согласно правилам оргнабора, подвергнуться авансированию, получить проездные билеты… Минуточку, товарищи, вопросы потом!
В поте лица своего трудился в этот день товарищ Сугубов.
Правда, без пяти минут шесть, уже намереваясь идти домой, он вдруг вспомнил, что позабыл ознакомить нанимавшихся людей со специальным письмом комбината «Севергаз» об условиях найма.
Однако в этакой горячке всего, конечно, не упомнишь.
Зато на листе бумаги, который товарищ Сугубов кладет в папку, выстроились столбиком двадцать четыре фамилии. Возле каждой фамилии — птичка.
3
Им всем выпала дальняя дорога. Они уже были попутчиками. А попутчики, как известно, быстро знакомятся друг с другом.
Так что на медицинскую комиссию отправились вчетвером — Алексей Деннов, Борис Гогот, Степан Бобро и Марка Кирюшкин. У Марки — жемчужные зубы. Он цыган.
Только до комиссии решили сходить в баню. Собираясь к врачам, люди всегда ходят в баню, и врачи должны это ценить.