Снова напомню, что писал Лев Николаевич Толстой: «важнее, ценнее и всего убедительнее для читателя собственное отношение к жизни автора и все то в произведении, что написано на это отношение». Толстой говорит, о произведении художественном, но не в меньшей степени это относится к биографии, потому что, оценивая и осмысляя подвиг художника, биограф измеряет эпоху, в которой жил великий поэт, критериями эпохи другой, когда биография пишется.
Какова доля художественности, предоставленная биографу? Какова при этом мера соприсутствия автора? Роль его размышлений? Где граница между необходимо-нужными фактами и теми, которые могут быть из жизнеописания исключены? Все это определяется прежде всего достоверностью образа и доверием к автору, которое должно рождаться уже на первых страницах книги. Кроме этих важных условий, есть п общие требования. Книга должна отвечать последним научным данным и быть достоверной, доступной и увлекательной для читателей самых разных уровней знаний.
С утверждениями, что биография может быть только художественной, полностью согласиться нельзя: мы уже показали, что она может быть и художественной, а может быть и строго документальной в зависимости от того, какую задачу ставит перед собою автор. Что «правда биографии богаче правды романа» – с этим я субъективно готов согласиться. И все же вряд ли нужно решать этот вопрос в категорической форме – какой жанр «правдивее». Несомненно одно: биография – сочинение историческое, и для нее обязательна верность историческим фактам.
Нам перечисляют непременные элементы, составляющие «новейшую биографию».- Портрет. Пейзаж. Композиция. Биографическое время. Проблема «соизбранности». Авторский стиль. Стиль героя. Стиль документальности окружения. Не забыты индивидуальные речи. И даже говоры и речения. Но чем больше об этом думаешь, тем больше приходишь к мысли, что нам предлагается некий, годный для всех, биографический эталон.
В свое время, еще в дореволюционные годы, А. М. Горький мечтал о создании серии биографических книг о великих людях и рассчитывал, что о Бетховене напишет Ромен Роллан, о Колумбе – Нансен, об Эддисоне – Герберт Уэллс. Сам Горький хотел написать книгу о Гарибальди. Вряд ли он при этом рассчитывал получить схожие сочинения.
Впоследствии у нас, уже в советское время, по инициативе Горького стала выходить серия биографических книг «Жизнь замечательных людей». В них рассказано о великих героях. Героях, из жизни ушедших. Но каждая книга оптимистична, победна, ибо речь в них идет о бессмертии Гениев.
Что значит написать биографию?
Это значит показать, как формируется гений, побеждая внутренние противоречия, как преодолевает сопротивление. Написать биографию – это значит уловить момент вдохновения и взлета, знать героя как близкого друга, но писать о нем, глядя на пего издали.
Впрочем, вообще-то нужна ли нам биография? Может быть, довольно общего представления об истории литературы, о музыке, о художествах. Существуют общие курсы, обзоры, учебники. Нет! Читателю непременно хочется знать, когда поэт написал стихи, и при каких обстоятельствах, и кто его окружал,- оп хочет соотнести создание с личностью автора. Вот почему,- вот уже скоро два века,- людей занимает вопрос, кто был автором «Слова о полку Игореве». Вот почему так хочется знать фамилию того Шота из Рустави, который написал поэму «Витязь в тигровой шкуре». Кто был Руставели? Какова его судьба? Где родились образы его гениальной поэмы? Что видел он в жизни и где окончил свои путь? Вот почему так привлекает загадка Шекспира. Тот ли это, под чьим именем известны миру величайшие трагедии и комедии? Или Шекспир – псевдоним другого лица, подлинного имени и биографии которого мы не знаем.
Мы хотим знать решительно все о тех, кто создал великие поэмы, сонеты, симфонии, оперы, полотна, кинофильмы, пьесы!… Биографии великих людей – это как бы ступени лестницы, по которым человечество поднимается, осознавая свой опыт.
1973
СЛОВО НАПИСАННОЕ И СЛОВО СКАЗАННОЕ
Если человек выйдет на любовное свидание и прочтет своей любимой объяснение по бумажке, она его засмеет. Между тем та же записка, посланная по почте, может ее растрогать. Если учитель читает текст своего урока по книге, авторитета у этого учителя нет. Если агитатор пользуется все время шпаргалкой, можете заранее знать – такой никого не сагитирует. Если человек в суде начнет давать показания по бумажке, этим показаниям никто не поверит. Плохим лектором считается тот, кто читает, уткнувшись носом в принесенную из дому рукопись. Но если напечатать текст этой лекции, она может оказаться весьма интересной. И выяснится, что она скучна не потому, что бессодержательна, а потому, что письменная речь заменила на кафедре живую устную речь.