Из громкоговорителя раздался голос:
— Некоторое радиооборудование в районе цели не уничтожено взрывом и снова заработало. Обнаружен невероятно высокий уровень гамма-радиации, но космических лучей больше нет. Они появились немедленно после аннигиляции, гамма-лучи являются вторичным эффектом. Минутку… Капитан Урквиола из военной авиации сообщает, что сей-час вылетает первый беспилотник…
…Только через два часа после взрыва первые беспилотники появились над тем, что когда-то было Оберном, штат Нью-Йорк. Он постарался поточнее вспомнить, что они обнаружили. Гамма-радиацию, невероятную интенсивность гамма-радиации. Но продолжалось это недолго. К тому моменту, когда расследование прекратили, радиация упала почти до безопасного уровня, а через два месяца, когда весь запас ракет уже был исчерпан, а их производство стало невозможным, да и пускать их было уже некуда, он вернулся в Оберн для безнадежных поисков, и тогда от радиации не осталось и следа. Вообще ничего не осталось, кроме уже заполненного водой широкого, но мелкого кратера диаметром почти в двести футов, а глубиной едва в пятнадцать, да сплошь покрытого обломками и руинами пространства в радиусе полутора миль вокруг. И сейчас — он мог бы поспорить на что угодно — то же самое они обнаружат и сейчас в пампасах на месте падения заряда антивещества в пятидесяти милях отсюда.
Что ж, первый беспилотник появится над точкой взрыва уже скоро, по меньшей мере, один из поднятых воздушных шаров сообщает сведения о курсе по радио. Остальные молчат, так что контрольно-измерительные приборы, судя по всему, на них повреждены и записей не ведут. Вернувшись, первый беспилотник наверняка принесет что-то интересное. Он с усилием переключился на сегодняшний день и вместе с Алексеем Питовым принялся за работу.
Всю ночь они были заняты по горло, проверяя, оценивая и убеждаясь, что огромное количество данных, поступающих отовсюду, обработано правильно и может быть введено в память компьютера. Во время одного из все чаще происходивших перерывов на кофе он заметил, что Питов выглядит как-то необычно. Однако ничего не стал говорить до того момента, когда, уже ближе к полудню, они остановились у выхода из бункера, дожидаясь джипа, который должен был отвезти их обратно в бунгало, и наблюдая за тем, как колонна грузовиков, заполненных аргентинскими военными инженерами и нанятыми здесь же, на месте, рабочими и загруженных сборными домиками и оборудованием, отправляется к месту взрыва, где работы продолжатся всю следующую неделю.
— Ли, — сказал Питов, — ты говорил всерьез? О том, что это похоже на Обернскую бомбу?
— Все точь-в-точь как в Оберне, даже это слепящее пламя, стремительно падающее с небес. Я еще ломал тогда голову, какой вид ракеты мог создать подобный эффект. Теперь я знаю. Мы только что такую запустили.
— Но это же невозможно! Говорю тебе — мы, профессионалы, точно знали обо всем, что происходило в области ядерной физики. Тогда еще никто в мире не представлял, как со-единить атомы антивещества и создать достаточный заряд.
— На нашей планете такой заряд и не создавался. Никем и ничем. Сомневаюсь даже, что он прилетел из нашей Галактики. Но тогда мы же этого не знали. Когда упал этот метео-рит из антивещества, что мы могли подумать? Все мы, любой из нас?.. Что это была со-ветская ракета… Представь, что такая штуковина упала бы на Ленинград, Москву или, скажем, Харьков. Кого обвинили бы вы?..