Что скажешь?
— Информацию о чем? — рявкнул Кобб. — Ни я, ни ты, Торч, на Земле не имели отношения ни к каким важным секретам.
— Главное, что меня сейчас волнует, — продолжил, не обращая внимания на слова своего спутника, Торчок, стряхивая невидимые капли напряжения с кончиков пальцев, — это отпустят ли они нас обратно на Землю? Может быть, они задумали сотворить какую-нибудь подлость с нашими телами? Решили использовать нас как подопытных мышей для запрещенных и бесчеловечных экспериментов…
Сказав это, не в силах больше сдерживаться, он разразился нервным колючим смехом.
Кобб покачал головой.
— Дэнис ДиМентис. Такое имя стоит в твоей визе. А кто я?..
Торчок выудил документы из кармана рубашки и передал своему соседу.
Кобб просмотрел бумаги, прихлебывая кофе. В челноке он напился в стельку, но стюардесса привела его в чувство, сделав инъекцию стимулятора и витамина Б.
Такой ясности в голове у Кобба не было вот уже несколько месяцев подряд.
Вот перед ним его виза. Улыбающаяся бородатая физиономия, дата рождения: 22 марта 1950 года. Напечатанные буквы: Грэм ДиМентис, и накорябанное его собственными каракулями чужое имя внизу.
— Все это чушь болотная, — заметил Торчок, заглядывая в визу Коббу через плечо.
— Почему?
Но Торчок не ответил ничего, отвернулся и, вытянув вперед как обезьянка губы, несколько раз подряд издал поцелуйный звук. По проходу между креслами, толкая перед собой сервировочный столик, шествовала стюардесса, с хрустом отдирая покрытые лентой «вэлкро» подошвы туфель от пола. Вьющиеся белокурые волосы свободными локонами обрамляли ее лицо.
— Пожалуйста, пристегните ремни. Мы совершим посадку в космопорту Диски через семьдесят секунд.
В тот же миг ожившие в корме корабля могучие двигатели сотрясли его остов. Стюардесса взяла из пальцев Кобба пустую кофейную чашечку и поставила ее на свой столик.
— Пожалуйста, погасите ваш курительный материал, сэр.
Это Торчку.
Торчок послушно передал косяк девушке, выпуская дым тонкими струйками между зубов в ее направлении.
— Погреться хочешь, киска?
Глаза стюардессы мигнули… Да? Или нет?.. Но вот она уже берет косяк и тушит его в остатках кофе Кобба, поворачивается и катит свою тележку дальше.
— Запомни, — наставительно заговорил Кобб. — В космопорту мы выдаем себя за туристов. Насколько я понял, какие-то бопперы, зовущиеся кротами, хотят помешать нам.
Двигатели корабля снова взревели и судно мелко задрожало. В иллюминаторах заклубилась лунная пыль, последовал толчок и наступила тишина.
Кобб уставился в напоминающее смотровой глазок окошечко иллюминатора. Перед ними раскинулось Море Спокойствия.
Из-за близости горизонта казалось, что слепо-серая поверхность лунного моря неудержимо вспухает вверху. У самого края моря начинался крупный кратер… сколько до него, пять километров, или все пятьдесят? Кратер Москальяна. Уже на самом горизонте виднелись невероятно острые пики гор. Эти горы напомнили Коббу то, что ему так хотелось забыть: острые зубы, облака с рваными краями… Горы Безумия. Он точно помнил, что в одной из древних цивилизаций считалось, что умершие отправляются на Луну.
Снаружи корабля донесся заключительный, мягкий присасывающийся звук.
Произошла стыковка с переходным тоннелем. Стюардесса принялась отворачивать колесо шлюза, ее ладный задок совершал круговые движения вслед за каждым поворотом колеса. По пути на волю Торчок предложил космической диве свидание.
— Мы с дедом остановимся в Хилтоне, киска. Меня зовут Дэннис ДиМентис.
Я с ума сойду, если не достану здесь чего-нибудь погреться. Ты как, не прочь?
Улыбка стюардессы была так же непроницаема, как ротовой разрез тыквенной маски для празднования Хэлловина.
— Возможно, вы сможете найти меня в баре.
— В каком… — начал было Торчок.
Стюардесса не дала ему договорить.
— Здесь только один бар, — объяснила она, раскланиваясь с Коббом. — Спасибо за то, что решили путешествовать на нашем лайнере, сэр. Желаю вам хорошо провести время на Луне.
Пассажирский зал порта был запружен бопперами. Торчок уже видел раньше несколько основных моделей, но сейчас впечатление было таким, словно ни один из находящихся в зале механизмов не был похож на другой. Перед ними был оживший «Ад» Босха. Лица и… «лица»… в проеме двери, сплошь сверху донизу, и с правого края до левого.